Филипп IV Красивый: Молчаливый сфинкс Франции. Филипп IV Красивый Какое прозвище у филиппа 4

Его царствование сыграло немаловажную роль в процессе упадка политического могущества феодалов и укрепления монархизма во Франции. Он продолжал дело отца и деда, но условия его эпохи, особенности его характера и свойства окружавших его советников и помощников подчеркнули и усилили окраску насильственности и жестокости, не вполне отсутствовавшую и в предыдущие царствования.

Война за Фландрию

Филипп IV сумел расположить к себе фламандское городское население; граф фландрский остался почти одинок перед вторгшейся французской армией и попал в плен, а Фландрия была присоединена к Франции. В том же (1301-м) году начались волнения среди покоренных фламандцев, которых сильно притесняли французский наместник Шатийон и другие ставленники Филиппа. Восстание охватило всю Фландрию, и в битве при Куртре (1302) французы были разбиты наголову. После этого война с переменным успехом длилась больше двух лет; только в 1305 г. фламандцы были принуждены уступить Филиппу довольно большую часть своей территории, признать вассальную от него зависимость остальных земель, выдать для казни около 3000 граждан, разрушить крепости и т. д. Война с Фландрией затянулась, главным образом, потому, что внимание Филиппа Красивого было отвлечено как раз в эти годы борьбой с папой Бонифацием VIII.

Борьба с папой. Авиньонское пленение пап

В первые годы своего понтификата Бонифаций относился довольно дружелюбно к французскому королю, но вскоре по чисто фискальным причинам они рассорились. Осенью 1296 г. Бонифаций издал буллу clericis laicos, категорически запрещавшую духовенству - платить подати мирянам, мирянам - требовать таких платежей у духовенства без специального соизволения Римской курии. Филипп, вечно нуждавшийся в деньгах, видел в этой булле ущерб своим фискальным интересам и прямое противодействие начинавшей господствовать при Парижском дворе доктрине, главный сторонник которой, Гийом Ногарэ, проповедовал, что духовенство обязано деньгами помогать нуждам своей страны.

В ответ на буллу Филипп Красивый воспретил вывоз из Франции золота и серебра; Папа, таким образом, лишался видной статьи дохода. Обстоятельства были за французского короля - и Папа уступил: издал новую буллу, сводившую к нулю предыдущую, и даже в знак особого благоволения канонизировал покойного деда короля, Людовика IX.

Эта уступчивость не привела, однако, к прочному миру с Филиппом, которому хотелось дальнейшей ссоры: его соблазняло богатство французской церкви. Легисты, окружавшие короля, - в особенности Ногарэ и Пьер Дюбуа - советовали королю изъять из ведения церковной юстиции целые категории уголовных дел. В 1300 г. отношения между Римом и Францией приняли крайне обострённый характер. Епископ Памьерский Бернар Сессети, посланный Бонифацием к Филиппу в качестве специального легата, вёл себя чрезвычайно дерзко: он был представителем той партии в Лангедоке, которая особенно ненавидела северных французов. Король возбудил против него судебный процесс и потребовал, чтобы Папа лишил его духовного сана; обвинялся епископ не только в оскорблении короля, но и в измене и иных преступлениях.

Папа (в декабре 1301 г.) ответил королю обвинением его самого в посягательстве на духовную власть и потребовал его к своему суду. В то же время он отправил к королю буллу (Ausculta fili), в которой подчеркивал всю полноту папской власти и преимущество её над всякой (без исключений) светской властью. Король (по преданию, сжегши предварительно буллу) созвал в апреле 1302 г. Генеральные штаты (первые во французской истории). Дворяне и представители городов выразили безусловное сочувствие королевской политике, а духовные лица постановили просить Папу позволить им не ездить в Рим, куда он звал их на собор, готовившийся против Филиппа. Бонифаций не согласился, но духовные лица все же в Рим не поехали, ибо король категорически им это воспретил.

На соборе, который состоялся осенью 1302 г., в булле Unam sanctam Бонифаций снова подтвердил своё мнение о супрематии духовной власти над светской, «духовного меча» над «мирским». В 1303 г. Бонифаций разрешил часть подвластных Филиппу земель от вассальной присяги, а король в ответ созвал собрание высших духовных лиц и светских баронов, перед которым Ногарэ обвинил Бонифация во всевозможных злодействах.

Вскоре после этого Ногарэ с небольшой свитой выехал в Италию, чтобы арестовать Папу, у которого были там смертельные враги, сильно облегчившие задачу французского агента. Папа уехал в Ананьи, не зная, что жители этого города готовы изменить ему. Ногарэ и его спутники свободно вошли в город, проникли во дворец и здесь вели себя с величайшей грубостью, едва ли даже не с насилием (есть даже версия о пощёчине, данной Папе). Через два дня настроение жителей Ананьи изменилось и они освободили Папу. Спустя несколько дней Бонифаций VIII умер, а через 10 месяцев умер и его преемник, Бонифаций IX. Так как эта смерть пришлась весьма кстати для французского короля, то молва приписала её отраве.

Новый папа (француз) Климент V, избранный в 1304 г. (после девятимесячной избирательной борьбы), перенёс свою резиденцию в Авиньон, находившийся не во власти, но под непосредственным влиянием французского правительства. Покончив с папством, сделав его орудием в своих руках, Филипп принялся осуществлять свою заветную мечту.

Разгром ордена Тамплиеров

Начало этого противостояния, унесшего множество жизней, как отмечали современники, положил случай. Королю Филиппу Красивому доложили, что его аудиенции добивается некий человек, ожидающий смертного приговора. Этот человек утверждал, что обладает сведениями государственной важности, но сообщить он может их только лично королю. Это человек в итоге был допущен. Он рассказал, что сидя в камере смертников вдвоем с неким приговоренным, услышал из его исповеди следующее (в то время в Европе бытовала судебная мера не допускать до церковного причастия людей, совершивших особо тяжкие преступления, поэтому такие преступники нередко перед казнью исповедовали свои грехи друг другу). Этот некто входил в Орден Тамплиеров и рассказал о грандиозном заговоре этого ордена против светских монархий. Обладая гигантскими финансовыми возможностями, Орден постепенно с помощью кредитов, а также взяток и подкупов фактически взял под контроль едва ли не половину знати и дворянских родов Франции, Италии и Испании. Также этот человек утверждал, что основанный поначалу как христианский, этот Орден давно отступил от христианства. На своих собраниях члены ордена (в том числе и сам свидетель) занимались спиритизмом и гаданием. Члены ордена при вступлении в него плевали на крест, вслух отрекались от власти церкви над собой. Выслушав доносчика, Филипп распорядился помиловать его, и «наградить кошелем монет за ценные сведения».

Снесшись с Римом, Филипп в тайне даже от самых приближенных с несколькими доверенными ему людьми разработал операцию по аресту членов ордена. Следует сказать, что война с Орденом продолжалась много лет и унесла большое количество жизней. Население в целом негативно относилось к ордену, поместья и замки его членов традиционно пользовались дурной славой. Например, крестьяне южных провинций обвиняли тамплиеров в воровстве девушек и молодых мальчиков для привлечения к участию в оргиях, которые проводились якобы рыцарями ордена.

На многочисленных судах, состоявшихся после ареста вскрылись "подробности", которые взбудоражили общественное мнение Европы. Помимо открытого неповиновения государственной власти в лице короля со стороны глав ордена и, прежде всего, его магистра, Жака де Моле, были доказаны многочисленные факты уклонения от уплаты налогов (королевских податей), финансовые махинации с недвижимостью (прежде всего, с землей в южных провинциях), ростовщичество (было запрещено в то время), факты дачи взяток, спекулятивное вздутие цен на продовольствие в неурожайные годы, скупка краденного и многие другие преступления, основная масса "доказательств" по которым была сфабрикована королевскими легистами.

Орден был ликвидирован и запрещен, имущество было конфисковано и национализировано. Однако, многие исследователи полагают, что далеко не все финансы тамплиеров удалось отследить и изъять. Считается, что значительная часть средств была эвакуирована за пределы Франции (прежде всего, в Испанию и Италию). Учитывая тот короткий срок, за который ордену удалось реставрироваться в Испании, эту версию можно считать не лишенной правдоподобности.

Очень любопытна с исторической точки зрения позиция Рима в этом противостоянии. Папа достаточно слабо настаивал на обвинении (если учесть тяжесть проступков с точки зрения католической догматики), многие тамплиеры ушли от ответственности в провинциях, где большое влияние имел Папа, либо итальянская знать. Исследователи вопроса весьма небезосновательно полагают, что итальянское дворянство было должно огромные суммы тамплиерам, возможно, что и сам Папа был их заемщиком.

Финансовая деятельность

Основным нервом всей деятельности Филиппа было постоянное стремление наполнить пустую королевскую казну. Для этого созывались несколько раз Генеральные штаты и отдельно городские представители; для этого же продавались и отдавались в аренду различные должности, производились насильственные займы у городов, облагались высокими налогами и товары (так, в 1286 году был введён Габель, просуществовавший до 1790 года), и имения, чеканилась низкопробная монета, причём население, особенно неторговое, терпело большие убытки.

В 1306 г. Филипп даже вынужден был бежать на время из Парижа, пока не прошла народная ярость по поводу последствий изданного им в 1304 году ордонанса о максимуме цен.

Администрация была сильно централизована; в особенности это давало себя чувствовать в провинциях, где ещё сильны были феодальные традиции. Права феодальных владетелей были значительно ограничены (например, в деле чеканки монеты). Короля не любили не столько за его готовую на всякое преступление натуру, сколько за слишком алчную фискальную политику.

Чрезвычайно деятельная внешняя политика Филиппа относительно Англии, Германии, Савойи и всех пограничных владений, приводившая иногда к округлению французских владений, была единственной стороной правления короля, которая нравилась и его современникам, и ближайшим поколениям.

Смерть

Филипп IV Красивый скончался 29 ноября 1314 года на 47-ом году жизни, в месте своего рождения - Фонтенбло, вероятно причиной его смерти стал обширный инсульт. Многие связывали его смерть с проклятием великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле, который перед своей казнью 18 марта 1314 года в Париже предрёк смерть менее чем через год королю, его советнику Гийому де Ногарэ и папе Римскому Клименту V - все трое действительно умерли в этом же году. Похоронен в Базилике аббатства Сен-Дени под Парижем. Преемником стал его сын Людовик X Сварливый

Семья и дети

Был женат с 16 августа 1284 на Жанне I (11 января 1272-4 апреля 1305), королеве Наварры, и графине Шампанской с 1274. Это брак дал возможность присоединить к королевскому домену Шампань, а также привёл к первому объединению Франции и Наварры в рамках личной унии (до 1328г).

В этом браке родились:

• Карл IV (18 июня 1294-1 февраля 1328), король Франции и Наварры (с 1322)
• Изабелла (1292-27 августа 1358), жена с 25 января 1308 г. английского короля Эдуарда II и мать Эдуарда III. От Изабеллы происходят претензии Плантагенетов на французскую корону, послужившие предлогом к началу Столетней войны.
• Филипп V (17 ноября 1291-3 января 1322), король Франции и Наварры (с 1316)
• Людовик X (4 октября 1289-5 июня 1316), король Франции (с 1314) и Наварры (с 1307)
• Роберт (1297-август 1308)
• Маргарита (1288-6 декабря 1312)
• Бланка (1290-1294)

А.ВЕНЕДИКТОВ – И действительно, все «не так», как всегда, с Натальей Басовской, историком, мы выясняем, что все не так было написано, во всяком случае, литераторами. Добрый день!

Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть люди, оболганные в художественной литературе, есть люди… незаслуженно, есть люди, возвеличенные незаслуженно в таких же «геройских» книжках, да? И сегодня мы выбрали с Натальей Басовской историю, вот, странную историю, связанную с Филиппом IV Красивым, французским королем, и как часть этой темы – это его история, его личная, персональная история с Орденом тамплиеров, которых он разогнал. Там, что-то еще с ними сделал – сжег, повесил, разогнал – оказывается, всего 150 рыцарей, не так уж и много, по нынешним масштабам.

Н.БАСОВСКАЯ – Тогда это было очень много.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Филипп Красивый. Откуда мы знаем про него? Мы знаем про него, естественно, из книг Дрюона «Железный король» - его так и называли, Железный Король. А первое знакомство с тамплиерами – у нормальных людей, у нормальных людей – произошло в книге Вальтера Скотта «Айвенго»: храмовники – это, собственно, тамплиеры. Бурандо Буальгивер. Все плохие: Филипп Железный плохой, храмовники плохие. Что это были за люди, что был за конфликт, откуда взялся такой железный король во Франции, и почему он так поступил с орденом?

Н.БАСОВСКАЯ – Историческая наука кое-что может здесь прояснить, но в свете нашей передачи, с нетипичным результатом: так, примерно так. В свое время, занимаясь очень тщательно событиями этой эпохи – вокруг Столетней войны, до нее, во время Столетней войны – я прочла массу источников XIV, XV, XII веков. Ну, в частности, сегодня нас волнует XIV. И убедилась, что Морис Дрюон удивительно точен, документален. У нас была очень такая, занятная ситуация в советское время – была объявлена так называемая, вот, макулатурная кампания…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да!..

Н.БАСОВСКАЯ – Современные студенты мои не понимают, что это. С каким изумлением они слушают, что можно было сдать гору макулатуры – прежде всего, сдавали всякую партийную печать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – На которую нас же насильственно подписывали, получить талончик и купить книгу Мориса Дрюона, из серии «Проклятые короли». Был очень смешной эффект: стихийно антимонархичный тогда советский народ называл эту серию, увлеченно ее читая, «Проклятые короли», вкладывая какое-то классовое содержание в эту совершенно другую историю, историю проклятья. И я постепенно убедилась, насколько точен Дрюон. Мы с ним, скажу я скромно – я потом встретила его в жизни, с огромным уважением к нему отношусь – читали одни и те же источники – хроники, прежде всего, в которых подробнейшим образом прописана эта история, документы, допустим, между папой и королем переписка, грозная переписка, раздраженная, рассказы разных хронистов – сопоставляли их. Говорят, что Дрюону помогала некая группа молодых историков, вероятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и хорошо. Кто же против то?

Н.БАСОВСКАЯ – Но у меня – в советской традиции одинокая советская женщина как на железной дороге шпалы ворочает, так и с этими сотнями, а то и тысячами документов я была один на один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот действительно ли Филипп, он имел два прозвища – французы обычно своих королей называли достаточно точно. Если Ленивый, так уж Ленивый, если Лысый, так уж точно Лысый. Так он действительно был Красивый и Железный?

Н.БАСОВСКАЯ – Считается, что да. На самом деле, красота, понятие о красоте было свое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да…

Н.БАСОВСКАЯ – Оно обязательно предполагало физическую силу, могущество, по тем эталонам. Он обязательно должен был быть сильным. Но вот Ленивый тех времен, чуть-чуть раньше, ранние Капетинги – это не обязательно ленивый, вовсе даже не всегда. Это тот, кто слабо правит, тот, у кого не получается. Со времен ранних еще Меровингов, предшественников Капетингов. Ну вот, Филипп IV, правивший с 1285 по 1314, запомнился. Ярок был. И в литературе он отражен примерно так, но наука, конечно, может больше в нем объяснить. С точки зрения науки, главным в нем было не просто, вот, буйный характер, жестокость, энергичная политика. В нем проступал политик Нового времени.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А Вы знаете, Наталья Ивановна, в личной жизни – вот я когда читал, готовился к передаче, тоже, там, почитал кое-что – оказывается, совершенно выдающийся король в том смысле, что был примерным семьянином.

Н.БАСОВСКАЯ – Любил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они гуляли налево и направо, а он…

Н.БАСОВСКАЯ – Любил своих детей, любил жену, и не мог представить той страшной судьбы, которая ожидает его детей, прежде всего, в связи с этим будущим проклятьем. Так вот, что в проступало. Он внук Людовика IX Святого, классического средневекового короля. Ну…

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Все на Иерусалим, на Иерусалим, на Иерусалим».

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно! Он жил только идеей Крестовых походов, видимо, был искренне религиозен его дед. И во Франции сложилось представление – добрые законы времен Людовика IX. Это пик средневековья, это XIII век. А вот уже внук, он как раз попирает классическое средневековье. Он в вечной ссоре с папством, причем в ссоре непримиримой, недопустимой…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Политической?

Н.БАСОВСКАЯ – …отчаянной. Это битва за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – За деньги? Т.е. не политические?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Это выглядит политически: они рассуждают о том, чья власть выше. А на самом деле, важнее всего папе Бонифацию VIII, что Филипп IV внезапно запретил вывоз из Франции золота и серебра. И что же потечет в папскую казну?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, деньги же чеканились из металла.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну а как же, времена натурального металла драгоценного. И вот, за словами, чья власть выше, кто ближе к Богу, кто больше от имени Бога, стоят реальные живые финансовые интересы. Ссора углубляется. И Филипп ведет себя действительно как не классический средневековый король. Не случайно именно он – вместе с тем, что-то есть и классическое – захватывает новые земли, совершает поход во Фландрию – кажется, сейчас он ее покорит реально, но терпит страшное поражение в 1302 году, в битве при Куртре, где горожане пешие разбили рыцарей. Вот век перехода, умирания рыцарственности и классического средневековья и рождения чего-то нового. Он окружил себя легистами, так называемыми.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Давайте остановимся. Что это, кто эти люди, что это?

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Юристы. То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Того времени. Правоведы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но не дворяне, не рыцари?

Н.БАСОВСКАЯ – Из разных… в основном, нет. В основном, нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Разночинцы? Разночинцы?

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Буржуа? Мещане?

Н.БАСОВСКАЯ – Идет Новое время. Идет Новое время.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. он поднимает… он как Петр, да? Он… чтобы наши слушатели понимали…

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он поднимает…

Н.БАСОВСКАЯ – Не так целенаправленно, как Петр…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Никого не догоняя, а естественным образом следуя тем государственным интересам, которые он отчетливо видит. Королевская казна должна быть богаче, она должна быть более независимой от кого бы то ни было. И тогда, мол, он наведет полный порядок во Франции. Причем жесткий порядок. Эти легисты сочиняют ему законы, распоряжения, приказы, которые и сталкиваются, в частности, с интересами папства.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. все-таки это люди низкого происхождения, как правило? Ну, по понятиям средневековья. Да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Окружил себя чернью.

Н.БАСОВСКАЯ – С не голубой кровью. С не голубой кровью.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е. это симптомы приближающегося…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Когда-то Хёйзинга, замечательный культуролог австрийский, назвал эту эпоху осенью средневековья. Лучшего названия я не знаю. Осень ведь бывает прекрасна внешне – золотая, яркая, красивая, небо еще синее – но все равно, основные параметры лета уходят. А здесь уходят основные параметры средневековья. И он совершает страшный по тем временам поступок. Он настолько далеко заходит в своем конфликте с папой – а тот властный, Бонифаций VIII, пожилой и убежденный в абсолютном приоритете папской власти, и не желающий терять деньги – что Филипп направляет к нему делегацию во главе с неким Ногаре – наглый временщик, могучий тип.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Меньшиков? Ищу типажи.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну он, да, не из низов. И этот Ногаре, по разным рассказам – тут уже легенды, мифы, источники, хронисты сами там не были, но пишут – совершил в папских покоях что-то ужасное. В городке Ананьи. То ли вошел в папские покои, открыв дверь, образно говоря, ногой, то ли просто грубо разговаривал, то ли – высшая точка вот этого предположения – дал папе пощечину.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это можно себе представить в то время?

Н.БАСОВСКАЯ – Можно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Ужас в том, что я, понимая, как люди были религиозны, на ряд фактов изумляюсь. Ну, например, когда по приказу Генриха II Плантагенета в Англии в алтаре был убит архиепископ Кентерберийский.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – По желанию короля. Ну как же страх Божьего суда-то их не остановил? Так и здесь. Допускаем – что-то вроде пощечины. И как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, «не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Действительно скончался.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, просто пырнули и все?

Н.БАСОВСКАЯ – Вот этого никто, на это не намекает. На оскорбление. И для него это оскорбление, человека, сидящего на престоле Святого Петра, было хуже, чем нож. Видимо, воздействие было совершенно такое же. Его пырнули, только вот так, морально. И столкновение с церковью стало для Филиппа IV просто уже необратимым. Ему дальше некуда было отступать. Со временем он переждал еще одного коротко правившего папу Бонифация IX и затем, в сущности, посадил пап к себе на службу в Авиньоне – это так называемое Авиньонское пленение пап. Здесь он победил. И чувствуя, что руки у него развязаны…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти наглые бароны его, как они смотрели на все на это? Крупные феодалы…

Н.БАСОВСКАЯ – Поскольку они понимали, что это увеличит деньги короля, а король – это подачки… Еще в Древнем Египте написано на стене пирамиды «царь – это пища». И эта формула никогда не отменялась и не отменена. Царь – это пища. Больше будет у Филиппа денег – и им не так плохо будет. И их религиозные чувства как-то замолкают. Как-то замолкают. И вот, в ходе этого необратимого уже процесса столкновения с церковью, он и замахнулся на знаменитый Орден тамплиеров. Знаменитый, но вот в литературе он, конечно, представлен однобоко – вот здесь «не так». Нельзя тамплиеров расценивать только как какое-то собрание злодеев. Они… во-первых, Орден был создан в 1119 году, после Первого Крестового похода, очень скоро, и получил название тамплиеры по слову «храм» - «temple». Недалеко от Храма Соломона было это место, от легендарного места Храма Соломона. И поначалу они действительно преследовали, прежде всего, духовные цели – защитить завоевания крестоносцев на Востоке, противостоять Полумесяцу, противостоять иной религии, неверным, как они их называли – это было главным. Но время шло. Они богатели. Они оказались удивительно деловитыми. Вот, крестоносное движение потерпело поражение. В конце XIII века, ну, 1291 год, крестоносцы покидают Святую Землю. И тамплиеры обосновались во Франции. Во-первых, оттуда уже что защищать? Оно все уже потеряно. Оно все утрачено. Да, они участвуют в подготовке новых Крестовых походов, уже, в общем-то, безнадежных, но параллельно – время ж тоже изменилось с XII века – и они становятся такими деловитыми. Они становятся в тот момент – в XIII веке – первыми ростовщиками Западной Европы. Самыми, наверное, беспощадными, самыми жестокими банкирами, которые выколачивают деньги из своих должников, и имели неосторожность среди своих должников иметь самого Железного Короля. Филипп IV им много задолжал. В сущности, конечно, ошибка. Не будет такой человек заботиться о строгом возвращении долга, он будет искать какого-то другого способа от этого долга уйти. И вот, пожалуйста…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Задолжал денег?

Н.БАСОВСКАЯ – Много денег. Брал, брал у них, брал, брал ссуды, они давали. И вот простейшая мысль, которая тоже ни в какую эпоху не умирала: как не хочется отдавать! Как хорошо в свое время Александр Николаевич Островский в своих произведениях, когда поднимал тему долга, «уж как не хочется отдавать, - говорят его персонажи. – А может быть, как-то обойдется». Но когда не хочется отдавать королю, и королю с очень жестким, свирепым характером и могучим аппаратом, который он создал вокруг себя…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А он создал аппарат? Он же не просто собрал, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Эти самые правоведы, довольно сильное войско – хотя оно и потерпело во Фландрии поражение, он снова его укрепил. Он не является слабеньким правителем. И уж как не хочется отдавать! Это один из мотивов, конечно, того процесса против тамплиеров, который он затеял.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только хочу сказать нашим слушателям очень интересная историю: я когда готовился к эфиру, я обнаружил очень интересный сайт. Фанаты тамплиеров, нынешние тамплиеры в России, вот, создали сайт, где история Ордена, история всех магистров, история доспехов… Я просто скажу адрес сейчас, для тех, кому интересно. Но это не профессиональные историки. Т.е. там есть явно, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Это энтузиасты.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Энтузиасты, да. www.tampliers.info. Зайдите, посмотрите. Я там почерпнул много интересного.

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю. Это действительно многим интересно, потому что тамплиеры были ярким явлением. Они носили белый плащ с красным крестом, они были хорошими воинами, в трусости их никогда никто не упрекал, хотя они потерпели на Востоке крупное поражение в решающем сражении. Но в целом это были воины. Но перерождение к XIV веку пошло в сторону вот этого предпринимательства. Новый век, новая эпоха, приходят новые времена. Деньги выходят на первое место по сравнению с их духовными лозунгами и приоритетами.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Всегда казалось, что итальянцы, вот, в это время, как бы…

Н.БАСОВСКАЯ – Параллельно. Безусловно. В северной Италии, в Ломбардии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Параллельно, да? В Ломбардии, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Тоже очень сильные банкирские дома, и с ними тоже Франция имеет дело. Но у себя во Франции…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. тамплиеры являлись, практически, еще конкурентами ломбардских домов.

Н.БАСОВСКАЯ – В общем, да. И Филипп и туда обращался. И тоже он то евреев банкиров и финансистов во Франции пригреет, чтобы противопоставить, например, тамплиерам, то вдруг массовые изгнания оттуда, чтобы конфисковать деньги. Политика его была, конечно, жестока, груба откровенно, но он все это объяснял интересами сильной Франции. В общем-то, никто не сформулировал еще идей абсолютизма, далековато еще до Короля-Солнце, но движения Железного короля были именно в эту сторону. И вот с процессом тамплиеров судебным, который он затеял, он, видимо, все-таки совершил большую человеческую ошибку. Ну, в курсе дела наука, что такое проклятие, что такое мистика, как много этим занимаются художественные произведения. Твердого ответа научного никто никогда не даст. Вот мы приближаемся к этому знаменитому проклятью. Генерал Ордена тамплиеров при Филиппе, некто Жак де Моле, по происхождению из Бургундии, великий магистр – его называли или генерал, или великий магистр. Родился в свое время в Бургундии, личность крепкая, значительная, независимая. Готовился в 1306 году на Кипре к войне очередной с неверными, и в это время «карманный» папа Филиппа IV Красивого Климент V приказал всему руководству Ордена и самому Жаку де Моле прибыть срочно во Францию. Он подчинился. Не было у него, видимо, хорошей разведки, не было… то ли еще эти замыслы не сложились, то ли ему о них не рассказали, он добросовестно, вместе со всем руководством Ордена, прибыл во Францию.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К нему, к папе?

Н.БАСОВСКАЯ – Папа в Авиньоне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа в Авиньоне сидел.

Н.БАСОВСКАЯ – …он прибыл в Париж.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Париж, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было велено в Париж. По призыву короля. В одну ночь всех, всю верхушку Ордена арестовали по приказу короля.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, такая, крупная спецоперация-то!

Н.БАСОВСКАЯ – Страшная.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они же в замках сидели, не только же в Париже, они сидели…

Н.БАСОВСКАЯ – Их застигли врасплох. Они не были совершенно к этому готовы – вот никакой разведки. И поначалу им казалось, что это даже просто какое-то недоразумение. И начался процесс. Он был довольно длительным. Ну, во всяком случае, несколько лет он тянулся. Наверное, один из самых ярких фальсифицированных процессов в истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что значит фальсифицированных?

Н.БАСОВСКАЯ – Против них собрали свидетелей многочисленных, которые начали рассказывать такое, ну, что лично видели. Как на богослужение в Ордене тамплиеров, в их храмах, прилетает лично Сатана. Его описывали во всех подробностях, в тех, в которых он был представлен на фресках в церкви, начиная с раннего средневековья – и с рогами, и с копытами, и с запахом серы, и хвостиком, и в шерсти – со всякими вот этими душераздирающими подробностями, которые в иконографии средневековья постепенно формировались, шлифовались… И Сатану человек уже… он видел его, ведь он действительно его много раз видел, без конца, во время церковных каких-то событий, богослужения. И вот, в его сознании он уже действительно есть, и есть именно такой. И вот эти свидетели рассказывают, как они видели его, вот ровно такого, каждый в деталях, как он витал по их храму, пребывал на их богослужении. Почему мы все-таки предполагаем, ну, грубейшую фальсификацию, потому что дальше душераздирающие подробности, которые стали стандартом инквизиции. Процесс инквизиционный. Они видели, мол, что тамплиеры лично ему кланяются и даже производят всякие неприличные действия, которые не станем пересказывать, подчеркивающие их преданность Сатане. Их обвинили во всех извращениях, какие можно себе представить, и вот это чересчур, прежде всего, говорит о характере процесса. Кроме того, их подвергали, и этого не скрывали, страшнейшим пыткам.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Чего хотели-то?

Н.БАСОВСКАЯ – Денег.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, «где деньги?»

Н.БАСОВСКАЯ – Где деньги. Во-первых, где, а во-вторых, законного права их конфисковать. Если Орден, как выяснилось, служит Сатане, то можно на совершенно законном основании любые их сокровища и богатства конфисковать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы прервемся на несколько минут новостей. Я напоминаю, что у нас в студии Наталья Басовская. Мы говорим о деле тамплиеров и о Филиппе IV Красивом, французском короле, он же Железный Король.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, еще «геройские» книжки – кстати, напомню, что у нас в студии Наталья Басовская – «Повседневная жизнь», вот есть замечательная серия, которую я всячески всегда рекомендую, как раз есть одна хорошая книжка о тамплиерах, пишет Елена. А Николай пишет: «Вы назвали этот период осенью средневековья, а не подскажете, когда оно закончилось, в смысле, век».

Н.БАСОВСКАЯ – В середине XV века, как считает большинство. Конечно, это не какая-то жесткая граница, но в основном средневековье вот в этих классических странах Западной Европы в середине XV века завершается. Много его атрибутов остается, но в сущности, теми же властными шагами продолжает наступать Новое время. Англия чуть-чуть припозднится, там война Роз продлится до 80-х годов XV века, но в целом…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего, потом все будет хорошо.

Н.БАСОВСКАЯ – …это заря Нового времени. Жестокая заря.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы сказали, и я возвращаюсь к пейджеру, мы сейчас будем говорить…

Н.БАСОВСКАЯ – К процессу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К процессу, да, и к пейджеру. Ну, пейджер в процессе. Алла пишет: «Вот обвинение в мужеложстве тамплиеров было политическим обвинением в процессе против них или имело основания?»

Н.БАСОВСКАЯ – Как сегодня это называют, «грязные технологии»?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Черный пиар.

Н.БАСОВСКАЯ – Черный пиар. Ну, не… это не будет грубой модернизацией, сказать, что, в сущности, это то же самое. Т.е. никого до этого их моральный облик, образно говоря, не интересовал, и вдруг по указу короля – и тут уже не важно, реально, не реально – наше время имеет какое-то к этому особенный, временный, я надеюсь, интерес – не в этом дело. Это был способ очернить. Все способы были хороши. И поскольку как-то априори считалось, что они имеют дело, как выяснилось вдруг, со слугами дьявола, их можно было пытать как угодно и даже хорошо: самые зверские пытки, как бы, заодно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Умело.

Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, да, изгонят и дьявола. И к ним были применены, по всеобщему мнению, самые жестокие пытки. И только это заставило великого магистра Жака де Моле оклеветать, подтвердить все эти дикие обвинения. Все. И прийти к этому поражению страшному моральному. В ответ он получил приговор – пожизненное заточение-заключение. Но как только… видимо, физические и духовные силы к нему сколько-то вернулись, он отрекся от своих показаний, заявил, что он себя за это презирает, что Бог его никогда не простит – он испугался Божьей кары на том свете больше, чем казни на Земле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Филипп не испугался, а он испугался?

Н.БАСОВСКАЯ – Филипп не боялся, вот, ничего. И кто знает, как там дальше их судьбы сложились.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Он отрекся от этих показаний, и тогда был пересмотрен приговор. Его приговорили к казни, на костре, естественно, как казнили за ересь. И вот я не так давно нашла одну деталь. Оказывается, и здесь можно было проявить большую – ну, в общем-то, это известно – большую жестокость, меньшую. Известно, что когда меньшую жестокость, палач заранее убивал свою жертву и горело уже мертвое тело.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Душил, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, душил. За отдельные деньги часто. А вот здесь Филипп приказал его казнить, Жака де Моле, но сжечь его на медленном огне. На медленном огне. Вот эта деталь, она говорит о каком-то, вот, том уровне зверства, который, по выражению, моих любимых писателей, братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства. И пришел сам смотреть. А поскольку на медленном огне, было время и у умирающего Жака де Моле сделать то, что он сделал. Из пламени этого разгорающегося медленно костра он проклял, прежде всего, себя, еще раз, перед Богом повторил, что он себя проклинает за временную слабость, но кается. И проклял, прямо в лицо Филиппу сказал: «Да будешь проклят ты и твой род». Но, конечно, молва по-разному цитирует…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не миф?

Н.БАСОВСКАЯ – Может быть. Но за всяким таким мифом всегда стоит нечто. Что за этим стоит? Если он не сказал этих слов, то он испытал эти чувства, и не мог их не испытать. А чувства тоже достаточно материальны. И произошло невиданное. Проклятье, конечно, просто удивительным образом сбывается по фактам. Я нисколько не хочу насаждать какие-то мистические настроения, но так получилось. Род Капетингов, который представлял Филипп IV Красивом находился на французском престоле с 987 года. Гуго Капет – первый правитель из графов Парижских. И длительное время – с некоторыми трудностями, с какими-то проблемами – но сохранялась преемственность, и все они были у власти, Капетинги. Никакого беспокойства у Филиппа не могло быть по этому поводу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему?

Н.БАСОВСКАЯ – А у него было три сына. Три сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Взрослые?

Н.БАСОВСКАЯ – Взрослые, зрелые люди. Прежде всего, погибает Филипп. Никакой такой внешней загадочности в его смерти нет. А есть сущностная загадочность. Потому что этот совершенно железный человек – не зря он свое прозвище получил – начал хворать. Приписали падению с лошади.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем это в тот же год, по-моему.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Через несколько месяцев. Вот, важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев. Не прошло года. Он начал хворать, хворать, чахнуть, как потом и его сыновья. И умер, без какой-то ярко выраженной, видимой причины. Ему наследовал его старший сын Людовик Х, который вошел вот с тем наивным прозвищем в историю – Вы упоминали наивные прозвища тут уже, их стало меньше, чем раньше, но были – Сварливый. Вот, не очень лестно для короля. Два года судьба ему отвела на престоле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А было ему лет?

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, в возрасте он был?

Н.БАСОВСКАЯ – Он умер в 29, по-моему.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, т.е. он был в возрасте нормальном для средневековья.

Н.БАСОВСКАЯ – Абсолютно, умер в 29 лет. Они все умирали в 29 – 30, вот так. Все его сыновья. Сплошные неудачи. Два года неудач. 1314 – 1316. Вот, сплошные неудачи. Поход во Фландрию – поражение, но какое. Еще более какое-то позорное. Его назвали Грязевым походом. Они все там в грязи утонули, в дождях – хуже, чем при Куртре, где их резали горожане в свое время, французских рыцарей. Куда ни метнется, ничего не получается, денег никак не соберет, казна опустошена, не очень ловко правит. О его жене ходят твердые слухи, что она ему изменяет. Он быстренько заточает ее в замок, приказывает убить. Это его не украшает, вокруг него очень дурное настроение. Остается дочь Иоанна.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти легисты, которые, вот… где гвардия короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Истребил частично, братья продолжили. Те, кто так близки были к папе, были подозрительны, будут ли они служить мне. А новые еще не наросли, такие же могучие. Т.е. в чем ты сам виноват? Очень любопытно, вот такой беспомощный, прозвище Сварливый, характер у него нехороший. И вот, метался, в основном, за деньгами, за средствами. Но среди этих метаний совершает деяние очень любопытное: активно поощряет отмену личной зависимости крестьян. Крепостного права. В своих доменах, а это большие земли королевские, просто решительно отменил. А своим подданным советовал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, не он, может, какие советники?

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги получить.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, деньги! Деньги получить!

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги. Освобождение за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Освобождение за деньги. А! Ну, там…

Н.БАСОВСКАЯ – В своих метаниях, где деньги…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, вот, да…

Н.БАСОВСКАЯ – Ведь юмор грустный состоит в том, что, как твердо считает молва того времени, вплоть до сего дня, огромных сокровищ тамплиеров, на которые рассчитывал его отец, Филипп IV Красивый, не было обнаружено. Что-то, конечно, было. Но ходили легенды о сказочных, о невероятных. Их искали, включая ХХ столетие, люди. Во Франции целая группа таких людей, слегка сдвинувшихся на этой теме, несколько раз приобретала замки, находя какие-то старинные карты – прямо как в «Острове сокровищ» - что, якобы, вот, обозначено крестиком, где зарыты сокровища тамплиеров – они успели, как бы, спрятать. Так вот, люди приобретали замок для того, чтобы потом долгие годы его разбирать, совершенно разориться, разбирать, идя к этому месту, где лежат сокровища, и никогда сокровища не нашли. И вот сыновья-то остались без великой материальной помощи. Итак, умирает Людовик Х Сварливый.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У него дочь. У него дочь.

Н.БАСОВСКАЯ – У него остается дочь, чье происхождение из-за признанной измены матери, якобы, имевшей место, сомнительно. Умирает, опять так же, без ярко выраженных причин.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Может, отравили?

Н.БАСОВСКАЯ – Все может быть. Но проклятье начинает сбываться.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Следующий сын. Филипп V, Длинный по прозвищу. Ну, наверное, это тоже еще традиция перевода. Его же можно назвать и Высоким. В конце концов, есть оттенки.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Long, да, le long, да, высокий.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно. Это традиция русского перевода. 1316 – 1322. Ему судьба отрядила…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 6 лет – много.

Н.БАСОВСКАЯ – …6 лет. По сравнению с правлением их предшественника, их предка Людовика IX – там почти 50 лет – самого Филиппа IV…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 30 там, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, к 40 годам. Это все совершеннейший миг. Филипп явно был из них самый неглупый человек. Он пытался следовать политике отца, но все время хотел что-то созидательное сделать. И что же в итоге получается? В те же 30 лет он умирает, совершенно непонятно, нет никаких ярких причин. Предполагают… ну, о болезнях вообще ничего не узнать. Но выразительно вот что: он решил сделать одно конкретное дело, в духе времени. Очень правильно. Твердо закрепить монополию королей на печатание монеты и обеспечить ее качество.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Опять Новое время стучится в дверь! И урегулировать систему мер и весов. Вещь необходимая при зарождении в высоком… при высоком подъеме товарно-денежных отношений, при «призраке капитализма». Ничего не получилось.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не получилось.

Н.БАСОВСКАЯ – Не получилось. Дикое разочарование, огорчение, что все не так. Весь вечно в расстроенных чувствах, тоже, как припоминают, что он похож на своего сварливого брата, безвременная кончина. Остался один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, в дети? А у Филиппа V дети?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет детей.

Н.БАСОВСКАЯ – Карл IV Красивый. Его называют то Красивый, то такой оттенок у французов есть, я думаю, очень важный – «красавчик».

А.ВЕНЕДИКТОВ – А!

Н.БАСОВСКАЯ – Он не такой, как его отец. Тот красивый в средневековом смысле – рыцарь, боец, богатырь. Этот хорошенький, как скажут сейчас, красавчик. Три жены, меняет одну за другой – ни одного сына. Одна забота – родить сына. Кроме той Иоанны подозрительной некому, некому передать престол. Ох, убеждена, как много раз люди той эпохи припоминали проклятье истерзанного тамплиера. Все-таки и в злодействах надо знать какую-то меру. Нет сына. 34 года – покойник. Ну не тайна? Конечно, тайна. И талантливый французский писатель…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только еще напомню – я прошу прощения – я еще напомню, что с того же костра – ну, по легенде – Жак де Моле проклял и папу.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И Гийома Ногаре, и они скончались в этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в этот же год.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, совершенно верно. Я остановилась просто на двух противоположных объектах.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я понимаю, я просто, что здесь…

Н.БАСОВСКАЯ – Всех, он их всех назвал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну как какие-нибудь там проклятья фараонов – в истории всегда возникают эти мистические идеи на почве неких фактов. И вот, не будем оценивать мистические идеи, но факты перед нами. Династия пресеклась. Казалось, что это невозможно. Мужского наследника нет. 1328 год. И вот в этой ситуации – здесь исток династической причины будущей войны с Англией, так называемой Столетней войны. Кто же взойдет на престол? Женщине надо отказать, очень Иоанна подозрительна. Заявляет свои права, явно реальные, внук Филиппа IV Красивого Эдуард III английский. Он сын дочери Филиппа IV Изабелла. Ну явно законный. Будущий великий полководец, значительнейший английский король. Но ему же надо отказать, почему? Опять Новое время почти на дворе. Французы уже французы. Они еще… мы не вполне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже французы, да? Уже все?

Н.БАСОВСКАЯ – Уже французы. С Х века это Франция, а вот к этому времени ближайшие события Столетней войны докажут, что они себя чувствуют французами, и им не надо англичанина на престол. Потому что он сын английского короля Эдуарда II.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже если он внук… Даже если он внук их Железного Короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Даже внук великого… да. Ну, тут, во-первых, есть национальное чувство рождающееся – война его укрепит, а во-вторых, есть прямой, простой резон у знати. Ну как сегодня говорят: начальник приходит с командой. Король придет с окружением. Он придет с Англии с английским окружением.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Раздавать земли.

Н.БАСОВСКАЯ – Сколько раз это было. И обязательно раздача земель, и обязательно раздача должностей… И зачем же им это нужно? Это делает им очень беспокойно. И собрание французской знати обсуждает, кому дать престол. Эдуарду III английскому – ну, он юный, он мальчишка, вроде бы, им можно будет управлять; потом выяснилось, что ничего бы у них не вышло, мальчишка с характером, - или двоюродному брату французского последнего короля Филиппу Валуа. Он и войдет в историю как боковая ветвь дома Капетингов. Они родственники, он двоюродный брат, Филипп VI Валуа. Они решают в пользу Филиппа VI Валуа. Смешно, конечно, невероятно. Тем самым легистам, закаленным в боях юридических, дается задание. Оно примерно формулируется так же и сегодня: найдите доказательства юридические…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Документ. Документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, найдите документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Который докажет, что нельзя – не потому, что он из Англии – Эдуарду III нельзя – не потому, что мы боимся нового окружения – а почему нельзя юридически.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Хотя бы почему-то.

Н.БАСОВСКАЯ – Они копали добросовестно. Это были великие раскопки. Потому что они докопались до документа 500 года примерно – рубеж V – VI веков…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. на 800 лет назад.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, добросовестно работали ребята, у легистов опыт. Это «Салическая правда», первая запись обычного германского права, которая совершена была на территории Франции после расселения там франков, во время великого переселения народов. Т.е. они обратились, фактически, в каком-то смысле, к первобытным временам. Там была статья «de allodis», «об аллодах», где написано… аллод – это пахотный надел простого землепашца-франка. Не передается по наследству по женской линии, только по мужской. Вывод легистов: если рассмотреть Францию как один большой аллод, большой пахотный надел короля, то этот большой, образно говоря, пахотный надел не может передаваться по наследству по женской линии. Довольно такая…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Какая фраза – «негоже лилиям прясть», вот.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да, да, да. Очень хорошо, у Дрюона хороши эти названия. И вот этот вывод, это юридическое умозаключение, оно такое, противоречивое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодцы.

Н.БАСОВСКАЯ – В нем и наивность еще выражена, почти к первобытным временам, и наступающее Новое время. Все-таки не просто скажем нет, а найдем некий казус, резон, который докажет, что мы принимаем обоснованное решение. Таким образом, сменилась… не сменилась династия, а трансформировалась. Первая боковая ветвь. Судьба Валуа ведь тоже будет очень плохая. И этот род угаснет, тоже при наличии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – С тремя сыновьями, кстати.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, при наличии трех сыновей. К власти придут Бурбоны, у Бурбонов будут свои ужасные трудности на французском престоле. Т.е. короче говоря, вопрос личности, характера личности правителя, его семейная ситуация всегда имеет значение. Но в средние века это имеет значение откровенно политически сформулированное, выраженное, юридически оформленное. И Железный Король Филипп IV Красивый, который был убежден, что он занят только одним – любимой, сильной Францией – подложил некую моральную мину под ту самую идею сильной, незыблемой королевской власти. Наверняка, ему над этим не думалось… хотя, кто знает. Вот, восстановить мышление человека прошлого – это самая привлекательная, самая важная, сформулированная великим французским историком Марком Блоком, историком ХХ века, задача. Если мы что-то хотим понять о прошлом, говорил Марк Блок, понять реально, что же было в прошлом, нам надо проникнуть в думы, мысли людей средневековья, которым он занимался. Самое трудное здесь. Все наши предположения гипотетические, было бы интересно знать, что думают об этом наши радиослушатели…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, наши радиослушатели… тут такие версии… «А как Вы относитесь к версии, - спрашивает Дмитрий, - о том, что часть этих заветных тамплиеровских денег оказалась в России? Были ли контакты рыцарей с древнерусскими государственными деятелями?»

Н.БАСОВСКАЯ – Скажу откровенно, что мне сие неизвестно – это не значит, что этого не было. Но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но что-то тамплиеров в России я как-то тоже не встречал.

Н.БАСОВСКАЯ – Но знаю, что да, особенно в последнее время, увлекаются такие, околоисторические мыслители попыткой доказать, что Русь, вообще, была в контакте со всем светом и даже, как известно, у Фоменко, с фараонами египетскими. Поэтому я к таким…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А представляете, если это будет правдой?

Н.БАСОВСКАЯ – Не представляю. Не могу абсолютно в это поверить, опираясь на научный подход к истории. Но вот эта увлеченность, в основе которой может быть как-то сомнительно понимаемая патриотическая идея, что мы везде, мы всегда, мы с самой глубины. Это никому не нужно, никакой народ не принижен ходом своей истории и темпами своего развития, и не возвышен. У каждого своя жизнь, как у каждого человека, так и у каждого народа.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что Дмитрий хочет поискать эти деньги в каком-нибудь там…

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, это спекуляция.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Прибалтике какой-нибудь.

Н.БАСОВСКАЯ – А я уверена, что их продолжают искать. Это такой могучий миф. Об этом столько написано популярных книжек, произошло таких, полусмешных, полугрустных историй, снимаются фильмы. Просто уж очень сочная, колоритная история. Лучше всех ее отразил Дрюон…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но даже он эту тему не исчерпал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Карту не нарисовал. Ольга спрашивает: «Спросите, пожалуйста, у Басовской, а была ли действительно эта история с невестками короля Франции?»

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, у Дрюона она написана так, что нет никаких сомнений, что она была. А у меня сомнения остаются. Потому что прочитанные мной источники…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сомнения в чем?

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, в том, что была измена…

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что было заключение, было…

Н.БАСОВСКАЯ – Что была реальная измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот в этом у меня огромные сомнения. Дело в том, что, ну, ищи, кому выгодно. И на самом деле, здесь было, в окружении королей были слишком многие люди заинтересованы, в том числе эта самая Изабелла, чтобы проложить дорогу своему сыну к французскому престолу. Доказательств вот этой измены, конечно же, не было. Дрюон сочинил некие кошельки, которые эти любовники наивно, как дети…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Надели при короле и ходили.

Н.БАСОВСКАЯ – …повесили на пояс. Это мило, наивно, но ничего научного за этим нет. А обвинение в неверности столь традиционно для средневековья, было оно реальным или нет, что мы просто должны его воспринимать как клише.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну т.е. это то… т.е. в данном случае неважно…

Н.БАСОВСКАЯ – Надо было убрать эту… да. Надо было убрать эту королеву.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Эту королеву, найти новую ему, например, да?

Н.БАСОВСКАЯ – В отличие, допустим, от русских царей – ну, того же Петра, который Евдокию Лопухину… ну просто, «изыдь, иди в монастырь» и все, тут даже не надо ничего оформлять – они как-то предпочитали придать этому, ну, некую видимость обоснованности.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Обоснованность. Спасибо большое, напоминаю, что у нас в гостях Наталья Басовская, историк, один из руководителей… как сейчас Ваша должность в РГГУ-то называется?

Н.БАСОВСКАЯ – Проректор по учебной работе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – По-прежнему? А расти мы будем?

Н.БАСОВСКАЯ – Мы растем…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Административно?

Н.БАСОВСКАЯ – …всем университетом вместе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, Вы вместе с университетом. Я хотел бы закончить эту передачу такой, как бы, приятной для Вас и для, безусловно, но для меня особенно, сообщением нашей слушательницы Лили, которая прислала нам на пейджер следующую рецензию на Ваше выступление, я бы сказал так: «Какой высокий ум и ясный дух. Когда же о современности мы будем говорить подобным образом?»

Н.БАСОВСКАЯ – Большое спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – А о современности – ну, пройдет лет 700-800, как мы сейчас говорим…

Н.БАСОВСКАЯ – Серьезные историки считают, что история начинается не ближе, чем за полстолетия, вот, от событий.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не ближе.

Н.БАСОВСКАЯ – До этого – это политика и политология. Спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое! Наталья Басовская, РГГУ.

Н.БАСОВСКАЯ – До свидания!

А.ВЕНЕДИКТОВ – До свидания!

Филипп IV Красивый

Филипп IV.
Репродукция с сайта http://monarchy.nm.ru/

Филипп IV Красивый (Philippe IV le Bel) (1268–1314), король Франции из династии Капетингов, родился в 1268 в Фонтенбло, в 1285 сменил на троне своего отца Филиппа III. Король неуклонно расширял свою власть за счет прав феодальной знати. Собственные королевские источники пополнения казны вытесняли феодальные, заметно усилилась юрисдикция королевского суда. Постоянная армия, содержавшаяся на деньги короля, заменила прежнее феодальное ополчение. Попытка Филиппа занять Гасконь привела к войне с королем Англии Эдуардом I, продолжавшейся до 1298. Затем французский король обратил внимание на графство Фландрия, где 11 июля 1302 его войска потерпели поражение от фламандских бюргеров при Куртре. Между тем начиная с 1296 Филипп вступил в конфликт с папой Бонифацием VIII по поводу налогообложения духовенства. Бонифаций притязал на верховную власть также и в светской области и запретил светским правителям облагать налогами духовенство без его согласия. В 1303 посланцы Филиппа арестовали папу в его дворце в Ананьи, однако уже через два дня местные жители его освободили, так что препроводить папу во Францию для суда не удалось. Через месяц Бонифаций умер, как считается, от перенесенного унижения. Успех пришел к Филиппу два года спустя, когда папой, под именем Климента V, был избран архиепископ Бордоский, который согласился перенести папскую курию в Авиньон, находившийся в непосредственной близости к владениям французского короля. С этого времени начался длительный период французского контроля над папством. В 1307 Филипп обрушился на орден тамплиеров, многие из членов ордена были казнены, а собственность ордена во Франции перешла к Филиппу после того, как Климент в угоду королю распустил орден на Венском соборе 1313. В марте 1314 в Париже был сожжен Жак де Моле, великий магистр ордена. Другое важное событие в годы правления Филиппа – созыв в апреле 1302 первых Генеральных штатов, призванных обеспечить королю широкую поддержку в борьбе с Бонифацием VIII. Умер Филипп в Фонтенбло 29 ноября 1314.

Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас".

Филипп IV, король Франции
Филипп I, король Наварры
Филипп IV Красивый
Philippe IV le Bel
Годы жизни: 1268 - 29 ноября 1314
Годы правления: Франция: 5 октября 1285 - 29 ноября 1314
Наварра: 5 октября 1285 - 2 апреля 1305
Отец: Филипп III
Мать: Изабелла Арагонская
Жена: Жанна Наваррская
Сыновья: Людовик, Филипп , Карл, Роберт
Дочери: Маргарита, Бланка, Изабелла

Все современники сходятся в описании Филиппа как человека с красивой и благородной внешностью и изящными манерами, однако при характеристике его стиля правления оценки расходятся. Одни свидетельствуют, что король был целеустремленным человеком железной воли и редкой энергии. Другие характеризуют его как человека кроткого и набожного, доброго, снисходительного и доверчивого, часто попадавшего под чужое влияние. Политическую линию при нем проводили незнатные люди-выскочки: канцлер Пьер Флотт, хранитель королевской печати Гийом Ногаре и коадъютор Ангерран Мариньи, которым и приписываются все беды и злоупотребления, бывшие в царствование Филиппа.
Став королем, Филипп сразу же прекратил арагонскую войну и признал Сицилию за арагонской династией. В 1295 г. Филипп призвал на суд Эдуарда I Английского как своего вассала, а когда тот отказался, начал против него войну. На стороне Эдуарда выступили император Адольф, графы Голландии, Гелдерна, Брабанта и Савойи, король Кастилии. Филиппа поддержали графы Бургундии и Лотарингии, герцог Лотарингии, король Шотландии. Пока Эдуард воевал с шотландцами, Филипп напал на Фландрию. Практически без сопротивления были захвачены Лилль, Дуэ, Брюгге и Гент. Однако жесткие порядки, введенные французским правителем Жаком Шатильонским, пришлись фламандцам не по душе. В 1301 и 1302 гг. вспыхивали восстания в Брюгге. Второе из них вскоре перекинулось на всю провинцию. За один только день в Брюгге было убито более 3 тысяч французских рыцарей и солдат. Против повстанцев была брошена армия во главе с Робертом Артуа, но в битве при Куртре она была разбита. Тысячи шпор, снятых с убитых рыцарей, были сложены в Маастрихтской церкви как трофеи. В 1304 г. уже сам король возглавил 60-тысячную армию. Фламандское войско было осаждено в Лилле, и после нескольких неудачных шутрмов был заключен мир. Фландрия была возвращена графу Роберту Бетюнскому, находившемуся во французском плену. За свое освобождение тот должен был выплатить солидную контрибуцию. В качестве залога Филипп оставил себе земли на правом берегу Лиса, но, получив деньги, нарушил договор и земли не вернул.
В то же время начали резко портиться отношения Филиппа с Римом. Папа , еще будучи кардиналом, находился в дружеских отношениях с Филиппом. Однако в 1296 г. папа издал буллу, запрещавшую мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. Филипп в ответ запретил вывозить из Франции золото и серебро. Папа перестал получать свои доходы из Франции. Положение папы на престоле было довольно шатким, и он пошел на попятную, однако отношения между королем и папой начали резко портиться. Вскоре архиепископ Нарбоннский написал папе жалобу на произвол королевских сановников в его владениях. Для урегулирования вопроса Бонифаций направил в Париж епископа Памьерского Бернара Сессе, человека заносчивого и вспыльчивого. Бернар стал угрожать королю интердиктом. Разозленный Филипп заключил его под стражу и потребовал от папы низложить непокорного епископа. Папа прислал буллу, в которой требовал освободить Бернара. Филипп сжег ее на паперти собора Парижской Богоматери. В 1302 г. он созвал первые в истории Франции Генеральные Штаты. Депутатам он зачитал специально изготовленную подложную буллу и заручился их поддержкой в вопросе защиты французского государства и церкви от нарушения их прав.
В апреле 1303 г. Бонифаций отлучил Филиппа от церкви. В ответ король объявил Бонифация антипапой, еретиком и чернокнижником и потребовал созвать вселенский собор для выслушивания обвинений против него. Летом в Рим был направлен верный Гийом Ногаре с большой суммой денег. Объединившись с врагами папы, он составил обширный заговор. Бунтовщики ворвались во дворец Бонифация в Ананьи, стали осыпать папу оскорблениями, угрожали арестом и требовали отречения. Не выдержав этих нападок, Бонифаций повредился в рассудке и в октябре того же года умер. Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но не тронул Филиппа. Год спустя он тоже умер. Новым папой под именем Климента V стал архиепископ Бордоский Бертран де Го. Он не поехал в Рим, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиьоне, сделав этот город папской резиденцией вместо Рима и до самой смерти был послушным исполнителем королевской воли. В частности в 1307 г. Климент согласился с обвинениями против ордена тамплиеров, которому Филипп был должен огромную сумму. 140 рыцарей были арестованы, а имущество ордена конфисковано. В марте 1313 г. глава ордена Жак Моле был сожжен, но перед смертью он проклял Филиппа и весь его род, предсказав скорый конец династии Капетингов. Сам Филипп был еще не стар и крепок здоровьем, к тому же имел трех взрослых сыновей, а потому не принял пророчество всерьез. Однако вскоре после этого он слег от странной изнурительной болезни, которую не смог распознать ни один врач, и 29 ноября 1314 умер.
Эпоха Филиппа Красивого стала поворотным моментом в истории Франции. Филипп еще больше расширил королевские владения, подчинил себе церковь и феодалов, ввел королевские суды и римское право. Государственная жизнь пполучила совершенно другой характер, чем при его предшественниках. Однако над Капетингами нависло проклятие Жака Моле...

Использованы материалы сайта http://monarchy.nm.ru/

Филипп IV Красивый (1268-1314) - король Франции из рода Капетингов, правивший в 1285-1314 гг. Сын Филиппа III и Изабеллы Арагонской.

Жена: Хуанна I, королева Наваррская, дочь короля Наваррского Энрико I (род. 1271 г. + 1304 г.).

Филипп IV остается для историков в некотором роде загадочной фигурой. С одной стороны, вся проводимая им политика заставляет думать, что он был человеком железной воли и редкой энергии, привыкшим с непоколебимым упорством идти к поставленной цели. Между тем свидетельства людей, лично знавших короля, находятся в странном противоречии с этим мнением. Летописец Вильгельм Шотландец писал о Филиппе, что король имел красивую и благородную наружность, изящные манеры и держал себя очень внушительно. При всем этом он отличался необыкновенной кротостью и скромностью, с отвращением избегал непристойных разговоров, аккуратно присутствовал на богослужении, с точностью исполнял посты и носил власяницу. Он был добр, снисходителен и охотно возлагал полное доверие на таких людей, которые этого не заслуживали. Они-то, по словам Вильгельма, и были виновниками всех тех бед и злоупотреблений, которыми было отмечено его царствование: введения притеснительных налогов, чрезвычайных поборов и систематической порчи монеты. Другой летописец, Джованни Вилани, писал, что Филипп был очень красив, одарен серьезным умом, но много занимался охотой и любил возлагать на других заботы о делах управления. Жоффруа также сообщает, что король легко подчинялся дурным советам. Таким образом, приходится признать, что большую роль в политике Филиппа играли его приближенные: канцлер Пьер Флотт, хранитель печать Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.

Филипп вступил на престол семнадцати лет от роду и прежде всего занялся разрешением сицилийского и арагонского вопросов, доставшихся ему по наследству от отца. Он сразу прекратил военные действия и не сделал ничего для поддержания претензий своего брата Карла Валуа, мечтавшего стать арагонским (или, на худой случай, сицилийским) королем. Переговоры, правда, тянулись еще десять лет и завершились тем, что Сицилия осталась за арагонской династией. В отношениях с английским королем Эдуардом 1 политика Филиппа была более энергичной. Между подданными двух государств часто случались столкновения. Воспользовавшись одним из них, Филипп в 1295 г. призвал английского короля, как своего вассала, на суд парижского парламента. Эдуард отказался подчиниться, и ему была объявлена война. Оба противника искали себе союзников. Сторонниками Эдуарда стали император Адольф, графы Голландский, Гельдернский, Брабантский и Савойский, а также король Кастильский. Союзниками Филиппа были граф Бургундский, герцог Лотарингский, граф Люксембургский и шотландцы. Впрочем, из них только шотландцы и граф Фландрский Гюи Дампьер оказали реальное влияние на события. Сам Эдуард, занятый тяжелой войной в Шотландии, заключил-в 1297 г. с Филиппом перемирие, а в 1303 г. - мир, по которому Гиень была оставлена за английским королем. Вся тяжесть войны легла на плечи фламандцев. В 1297 г. французская армия вторглась во Фландрию. Сам Филипп осадил Лилль, а граф Роберт Артуа одержал победу при Фурне (во многом благодаря измене дворянства, среди которого было много приверженцев французской партии). После этого Лилль сдался. В 1299 г. Карл Валуа захватил Дуэ, прошел через Брюгге и в мае 1300 г. вступил в Гент. Он нигде не встречал сопротивления. Граф Гюи сдался в плен вместе с двумя своими сыновьями и 51 рыцарем. Король лишил его владений как мятежника и присоединил Фландрию к своему королевству. В 1301 г. Филипп объехал свои новые владения и всюду был встречен изъявлениями покорности. Но он сейчас же постарался извлечь из своего нового приобретения максимум выгоды и обложил страну большими налогами. Это вызвало недовольство, а суровое управление Жака Шатильонского еще более усилило ненависть к французам. Когда в 1301 г. в Брюгге начались беспорядки, Жак присудил виновных к огромным штрафам, велел сломать городскую стену и выстроить в городе цитадель. Тогда в мае 1302 г. вспыхнуло второе, гораздо более мощное восстание. В течение одного дня народ перебил в городе 1200 французских рыцарей и 2000 солдат. После этого вся Фландрия взялась за оружие. В июне подошла французская армия во главе с Робертом Артуа. Но в упорном сражении у Куртре она была наголову разгромлена. Вместе со своим военачальником пало до 6000 французских рыцарей. Тысячи шпор, снятых с убитых, были сложены в мастрихтской церкви как трофеи победы. Филипп не мог оставить не отомщенным такой позор. В 1304 г. во главе 60-тысячной армии король подступил к границам Фландрии. В августе в упорном сражении при Монс-ан-Нюлле фламандцы потерпели поражение, но в полном порядке отступили в Лилль. После нескольких приступов Филипп заключил мир с сыном Гюи Дампьера Робертом Бетюнским, который находился у него в плену. Филипп согласился вернуть ему страну, при этом фламандцы сохранили все свои права и привилегии. Однако за освобождение своего графа и других пленных города должны были выплатить большую контрибуцию. В залог уплаты выкупа король взял себе земли на правом берегу Лиса с городами Лилль, Дуэ, Бетюн и Орши. Он должен был вернуть их после получения денег, но вероломно нарушил договор и навсегда оставил их за Францией.

Эти события разворачивались на фоне обострявшихся с каждым годом противоречий с папой. Поначалу, казалось, ничто не предвещало этого конфликта. Никто Из европейских королей не был так любим папой Бонифацием VIII, как Филипп Красивый. Еще в 1290 г., когда папа был только кардиналом Бенедетто Гаэтани и в качестве папского легата приезжал во Францию, он восхищался благочестием молодого короля. Взойдя на Престол в 1294 г., Бонифаций усердно поддерживал политику французского короля в Испании и Италии. Первые признаки взаимного недоверия обнаружились в 1296 г. В августе папа обнародовал буллу, в которой запрещал мирянам требовать и получать субсидий от духовенства. По странной случайности, а может быть, и в ответ на буллу, Филипп в то же время запретил вывозить из Франции золото и серебро: этим он уничтожал один из главных источников папских доходов, потому что французская церковь уже не могла отсылать никаких денег в Рим. Уже тогда могла возникнуть ссора, но положение Бонифация на папском престоле было еще непрочным, кардиналы умоляли его прекратить скандалы, вызванные буллой, и он уступил им. В 1297 г. была обнародована булла, фактически отменявшая предшествующую. Как видно, папа ожидал, что король тоже сделает уступки. Филипп разрешил вывозить в Рим доходы папы, которые тот получал от французского духовенства, но продолжал притеснять церковь, и вскоре произошли новые столкновения с папой. Архиепископ Нарбоннский жаловался Бонифацию, что королевские сановники отняли у него ленную власть, над некоторыми вассалами его кафедры и вообще причиняют ему разные обиды. Папа послал по этому делу легатом в Париж епископа Памьерского Бернара Сессе. Одновременно ему было поручено требовать Освобождения из плена графа Фландрского и исполнения данного прежде обещания об участии в крестовом походе. Бернар, известный своей заносчивостью и вспыльчивостью, был совершенно не тот человек, которому можно было бы доверить такое деликатное поручение. Не добившись уступок, он стал Грозить Филиппу интердиктом и вообще говорил так резко, что вывел обычно хладнокровного Филиппа из себя. Король отправил в Памье и в графство Тулузское двух членов своего совета собрать улики для обвинения Бернара в непокорности. В ходе следствия выяснилось, что епископ во время своих проповедей часто употреблял неподобающие выражения и настраивал свою паству против королевской власти. Филипп велел арестовать легата и заключить под стражу в Санли. Он потребовал также от папы, чтобы тот низложил Бернара и позволил предать его светскому суду. Папа отвечал королю гневным письмом, требовал немедленного освобождения своего легата, грозил Филиппу отлучением и повелевал ему явиться на свой суд для того, чтобы оправдаться от обвинений в тирании, дурном управлении и чеканке порченной монеты. Филипп велел торжественно сжечь эту буллу на паперти собора -Парижской Богоматери. В апреле 1302 г. он созвал в Париже первые в истории Генеральные штаты. На них присутствовали представители духовенства, бароны и прокуроры главных северных и южных городов. Чтобы возбудить негодование депутатов, им зачитали подложную папскую буллу, в которой претензии папы были усилены и заострены. После этого канцлер Флотт обратился к ним с вопросом: может ли король рассчитывать на поддержку сословий, если примет меры для ограждения чести и независимости государства, а также избавления французской церкви от нарушения ее прав? Вельможи и депутаты городов отвечали, что готовы поддержать короля. Духовенство после недолгого колебания также присоединилось к мнению двух других сословий.

После этого в течение года противники медлили с решительными мерами, но враждебность между ними все нарастала. Наконец, в апреле 1303 г.. Бонифаций отлучил короля от церкви и освободил семь церковных провинций в бассейне Роны от вассальной зависимости и от присяги на верность королю. Мера эта, впрочем, не имела никакого действия. Филипп объявил Бонифация лжепапой (действительно, существовали некоторые сомнения в законности его избрания), еретиком и даже чернокнижником. Он потребовал созвать вселенский собор для выслушивания этих обвинений, но при этом говорил, что папа должен быть на этом соборе в качестве пленника и обвиняемого. От слов он перешел к делу. Летом верный ему Ногаре с большой суммой денег отправился в Италию. Вскоре он вступил в сношения с врагами Бонифация и составил против него обширный заговор. Папа в это время находился в Ананьи, где 8 сентября хотел предать Филиппа публичному проклятию. Накануне этого дня заговорщики ворвались в папский дворец, окружили Бонифация, осыпали его всякими оскорблениями и потребовали его отречения. Ногаре грозил, что закует его в цепи и как преступника отведет на собор в Лионе для вынесения над ним приговора. Папа выдержал эти нападки с достоинством. Три дня он находился в руках своих врагов. Наконец, жители Ананьи освободили его. Но от перенесенных унижений Бонифаций впал в такое расстройство, что сошел с ума и 11 октября умер. Его унижение и смерть имели тяжелые последствия для папства. Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но прекратил преследование самого Филиппа. Летом 1304 г. он умер. На его место был избран архиепископ бордоский Бертран дю Гота, принявший имя Климента V. Он не поехал в Италию, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиньоне и превратил этот город в папскую резиденцию. До самой смерти он оставался послушным исполнителем воли французского короля. Кроме многих других уступок Филиппу, Климент согласился в 1307 г. с обвинениями против ордена тамплиеров. В октябре 140 французских рыцарей этого ордена были арестованы, и над ними начался судебный процесс по обвинению их в ереси. В 1312 г. папа объявил орден уничтоженным. Филипп, который был должен тамплиерам огромные суммы, завладел всем их богатством. В марте1313 г. был сожжен гроссмейстер ордена Жак Моле. Перед смертью он проклял весь род Капетингов и предрек его близкое вырождение. И действительно, вскоре после совершения казни Филипп стал страдать изнурительной болезнью, которую никак не могли распознать врачи, и умер от нее в Фонтебло 29 ноября 1314 г. на 46-м году жизни. Его правление составило поворотную эпоху в истории средневековой Франции: он расширил королевство присоединением новых земель (незадолго до смерти он присоединил к Франции Лион с его округой), принудил церковь и феодальных владетелей повиноваться повелениям короля и подавил в своем государстве всякую независимую от себя власть. Королевская администрация при нем охватила все стороны жизни общества: города, феодальная знать, духовенство - все попали под ее контроль. Его правление казалось современникам временем жестоких притеснений и деспотизма. Но за всем этим видна была уже новая эпоха. При помощи многочисленной корпорации юристов король пользовался каждым удобным случаем для учреждения повсюду королевских судов и введения римского права. К концу его жизни вся судебная власть в стране перешла исключительно к короне, а государственная жизнь получила совершенно другой характер, чем при его предшественниках.

Все монархи мира. Западная Европа. Константин Рыжов. Москва, 1999 г.

Далее читайте:

Жанна I (1273-1305), королева Наварры, графиня Шампани и Бри, жена Филиппа.

(хронологическая таблица).

(хронологическая таблица).

Филипп IV (Philippe IV le Bel) остается для историков в некотором роде загадочной фигурой. С одной стороны, вся проводимая им политика заставляет думать, что он был человеком железной воли и редкой энергии, привыкшим с непоколебимым упорством идти к поставленной цели. Между тем свидетельства людей, лично знавших короля, находятся в странном противоречии с этим мнением. Летописец Вильгельм Шотландец, писал о Филиппе, что король имел красивую и благородную наружность, изящные манеры и держал себя очень внушительно. При всем этом он отличался необыкновенной кротостью и скромностью, с отвращением избегал непристойных разговоров, аккуратно присутствовал на богослужении, с точностью исполнял посты и носил власяницу. Он был добр, снисходителен и охотно возлагал полное доверие на таких людей, которые этого не заслуживали. Они-то, по словам Вильгельма, и были виновниками всех тех бед и злоупотреблений, которыми было отмечено его царствование, введения притеснительных налогов, чрезвычайных поборов и систематической порчи монеты. Другой летописец, Джованни Вилани, писал, что Филипп был очень красив, одарен серьезным умом, но много занимался охотой и любил возлагать на других заботы о делах управления. Жоффруа также сообщает, что король легко подчинялся дурным советам. Таким образом, приходится признать, что большую роль в политике Филиппа играли его приближенные: канцлер Пьер Флотт, хранитель печать Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.

Филипп IV Красивый родился в Фонтенбло в 1268 году от Филиппа III и Изабеллы Арагонской. Филипп вступил на престол семнадцати лет от роду и прежде всего занялся разрешением сицилийского и арагонского вопросов, доставшихся ему по наследству от отца.

Он сразу прекратил военные действия и не сделал ничего для поддержания претензий своего брата Карла Валуа, мечтавшего стать арагонским (или, на худой случай, сицилийским) королем. Переговоры, правда, тянулись еще десять лет и завершились тем, что Сицилия осталась за арагонской династией. В отношениях с английским королем Эдуардом I политика Филиппа была более энергичной. Между подданными двух государств часто случались столкновения. Воспользовавшись одним из них, Филипп в 1295 г. призвал английского короля, как своего вассала, на суд парижского парламента. Эдуард отказался подчиниться, и ему была объявлена война. Оба противника искали себе союзников. Сторонниками Эдуарда стали император Адольф, графы Голландский, Гельдернский, Брабантский и Савойский, а также король Кастильский. Союзниками Филиппа были граф Бургундский, герцог Лотарингский, граф Люксембургский и шотландцы. Впрочем, из них только шотландцы и граф Фландрский Гюи Дампьер оказали реальное влияние на события. Сам Эдуард, занятый тяжелой войной в Шотландии, заключил в 1297 г. с Филиппом перемирие, а в 1303 г. - мир, по которому Гиень была оставлена за английским королем. Вся тяжесть войны легла на плечи фламандцев. В 1297 г. французская армия вторглась во Фландрию. Сам Филипп осадил Лилль, а граф Роберт Артуа одержал победу при Фурне (во многом благодаря измене дворянства, среди которого было много приверженцев французской партии). После этого Лилль сдался. В 1299 г. Карл Валуа захватил Дуэ, прошел через Брюгге и в мае 1300 г. вступил в Гент.

Он нигде не встречал сопротивления. Граф Гюи сдался в плен вместе с двумя своими сыновьями и 51 рыцарем. Король лишил его владений как.мятежника и присоединил Фландрию к своему королевству. В 1301 г. Филипп объехал свои новые владения и всюду был встречен изъявлениями покорности. Но он сейчас же постарался извлечь из своего нового приобретения максимум выгоды и обложил страну большими налогами. Это вызвало недовольство, а суровое управление Жака Шатильонского еще более усилило ненависть к французам. Когда в 1301 г. в Брюгге начались беспорядки, Жак присудил виновных к огромным штрафам, велел сломать городскую стену и выстроить в городе цитадель. Тогда в мае 1302 г. вспыхнуло второе, гораздо более мощное восстание. В течение одного дня народ перебил в городе 1200 французских рыцарей и 2000 солдат. После этого вся Фландрия взялась за оружие. В июне подошла французская армия во главе с Робертом Артуа. Но в упорном сражении у Куртре она была наголову разгромлена. Вместе со своим военачальником пало до 6000 французских рыцарей. Тысячи шпор, снятых с убитых, были сложены в мастрихтской церкви как трофеи победы. Филипп не мог оставить не отомщенным такой позор. В 1304 г. во главе 60-тысячной армии король подступил к границам Фландрии. В августе в упорном сражении при Монс-ан-Нюлле фламандцы потерпели поражение, но в полном порядке отступили в Лилль. После нескольких приступов Филипп заключил мир с сыном Гюи Дампьера Робертом Бетюнским, который находился у него в плену. Филипп согласился вернуть ему страну, при этом фламандцы сохранили все свои права и привилегии.

Однако за освобождение своего графа и других пленных города должны были выплатить большую контрибуцию. В залог уплаты выкупа король взял себе земли на правом берегу Лиса с городами Лилль, Дуэ, Бетюн и Орши. Он должен был вернуть их после получения денег, но вероломно нарушил договор и навсегда оставил их за Францией.

Эти события разворачивались на фоне обострявшихся с каждым годом противоречий с папой. Поначалу, казалось, ничто не предвещало этого конфликта. Никто из европейских королей не был так любим папой Бонифацием VIII, как Филипп Красивый. Еще в 1290 г., когда папа был только кардиналом Бенедетто Гаэтани и в качестве папского легата приезжал во Францию, он восхищался благочестием молодого короля. Взойдя на престол в 1294 г., Бонифаций усердно поддерживал политику французского короля в Испании и Италии. Первые признаки взаимного недоверие обнаружились в 1296 г. В августе папа обнародовал буллу, в которой запрещал мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. По странной случайности, а может быть, и в ответ на буллу, Филипп в то же время запретил вывозить из Франции золото и серебро: этим он уничтожал один из главных источников папских доходов, потому что французская церковь уже не могла отсылать никаких денег в Рим. Уже тогда могла возникнуть ссора, но положение Бонифация на папском престоле было еще непрочным, кардиналы умоляли его прекратить скандалы, вызванные буллой, и он уступил им.

В 1297 г. была обнародована булла, фактически отменявшая предшествующую. Как видно, папа ожидал, что король тоже сделает уступки. Филипп разрешил вывозить в Рим доходы папы, которые тот получал от французского духовенства, но продолжал притеснять церковь, и вскоре произошли новые столкновения с папой. Архиепископ Нарбоннский жаловался Бонифацию, что королевские сановники отняли у него ленную власть над некоторыми вассалами его кафедры и вообще причиняют ему разные обиды. Папа послал по этому делу легатом в Париж епископа Памьерс-кого Бернара Сессе. Одновременно ему было поручено требовать освобождения из плена графа Фландрского и исполнения данного прежде обещания об участии в крестовом походе. Бернар, известный своей заносчивостью и вспыльчивостью, был совершенно не тот человек, которому можно было бы доверить такое деликатное поручение. Не добившись уступок, он стал грозить Филиппу интердиктом и вообще говорил так резко, что вывел обычно хладнокровного Филиппа из себя. Король отправил в Памье и в графство Тулузское двух членов своего совета собрать улики для обвинения Бернара в непокорности. В ходе следствия выяснилось, что епископ во время своих проповедей часто употреблял неподобающие выражения и настраивал свою паству против королевской власти. Филипп велел арестовать легата и заключить под стражу в Санли. Он потребовал также от папы, чтобы тот низложил Бернара и позволил предать его светскому суду. Папа отвечал королю гневным письмом, требовал немедленного освобождения своего легата, грозил Филиппу отлучением и повелевал ему явиться на свой суд для того, чтобы оправдаться от обвинений в тирании, дурном управлении Филипп велел торжественно сжечь эту буллу на паперти собора Парижской Богоматери.

В апреле 1302 г. он созвал в Париже первые в истории Генеральные штаты. На них присутствовали представители духовенства, бароны и прокуроры главных северных и южных городов. Чтобы возбудить негодование депутатов, им зачитали подложную папскую буллу, в которой претензии папы были усилены и заострены. После этого канцлер Флотт обратился к ним с вопросом: может ли король рассчитывать на поддержку сословий, если примет меры для ограждения чести и независимости государства, а также избавления французской церкви от нарушения ее прав? Вельможи и депутаты городов отвечали, что готовы поддержать короля. Духовенство после недолгого колебания также присоединилось к мнению двух других сословий. После этого в течение года противники медлили с решительными мерами, но враждебность между ними все нарастала. Наконец, в апреле 1303 г. Бонифаций отлучил короля от церкви и освободил семь церковных провинций в бассейне Роны от вассальной зависимости и от присяги на верность королю. Мера эта, впрочем, не имела никакого действия. Филипп объявил Бонифация лжепапой (действительно, существовали некоторые сомнения в законности его избрания), еретиком и даже чернокнижником. Он потребовал созвать вселенский собор для выслушивания этих обвинений, но при этом говорил, что папа должен быть на этом соборе в качестве пленника и обвиняемого. От слов он перешел к делу. Летом верный ему Ногаре с большой суммой денег отправился в Италию. Вскоре он вступил в сношения с врагами Бонифация и составил против него обширный заговор. Папа в это время находился в Ананьи, где 8 сентября хотел предать Филиппа публичному проклятию.

Лучшие дня

Накануне этого дня заговорщики ворвались в папский дворец, окружили Бонифация, осыпали его всякими оскорблениями и потребовали его отречения. Ногаре грозил, что закует его в цепи и как преступника отведет на собор в Лионе для вынесения над ним приговора. Папа выдержал эти нападки с достоинством. Три дня он находился в руках своих врагов. Наконец, жители Ананьи освободили его. Но от перенесенных унижений Бонифаций впал в такое расстройство, что сошел с ума и 11 октября умер. Его унижение и смерть имели тяжелые последствия для папства. Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но прекратил преследование самого Филиппа. Летом 1304 г. он умер. На его место был избран архиепископ бордоский Бертран дю Гота, принявший имя Климента V. Он не поехал в Италию, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиньоне и превратил этот город в папскую резиденцию. До самой смерти он оставался послушным исполнителем воли французского короля. Кроме многих других уступок Филиппу, Климент согласился в 1307 г. с обвинениями против ордена тамплиеров. В октябре 140 французских рыцарей этого ордена были арестованы, и над ними начался судебный процесс по обвинению их в ереси. В 1312 г. папа объявил орден уничтоженным. Филипп, который был должен тамплиерам огромные суммы, завладел всем их богатством. В марте 1313 г. был сожжен гроссмейстер ордена Жак Моле. Перед смертью он проклял весь род Капетингов и предрек его близкое вырождение.

В 1314 году Филипп задумал новый поход на Фландрию, где активизировались антифранцузские силы. 1 августа он созвал Генеральные Штаты, которые дали согласие на введение чрезвычайного налога на войну первый в истории акт налогообложения с санкции народного представительства. Вскоре после совершения казни Филипп стал страдать изнурительной болезнью, которую никак не могли распознать врачи.

И поход не состоялся, ибо 29 ноября 1314 г. на 46-м году жизни в Фонтебло король умер, видимо, от инсульта, хотя молва приписывала его смерть проклятию Жака де Моле либо отравлению тамплиерами.

Современники не любили Филиппа Красивого, близкие к нему люди боялись рассудочной жестокости этого необыкновенно красивого и удивительно бесстрастного человека. Насилие над папой вызвало возмущение во всем христианском мире. Крупные феодалы были недовольны ущемлением их прав и усилением центральной администрации, состоявшей из людей безродных. Податное сословие возмущалось увеличением налогов, так называемой «порчей» монеты, т. е. уменьшением ее золотого содержания при принудительном сохранении ее номинала, что приводило к инфляции. Наследники Филиппа были вынуждены смягчить проводившуюся им политику централизации.

Правление Филиппа IV Красивого, взошедшего на французский престол в возрасте семнадцати лет, после смерти своего отца Филиппа III, 5-го октября 1285 года, рассматривается историками не только как один из наиболее важных периодов в истории Франции, но и как один из наиболее противоречивых.

Важным это царствование представляется потому, что Французское королевство достигает вершины своего могущества: самое большое по численности населения государство в христианском западном мире (13-15 млн. или треть всего католического мира), настоящее экономическое процветание (достаточно привести в качестве примера увеличение площадей пахотных земель или расцвет ярмарки в Шампани). Кроме того, власть монарха настолько усиливается, что в Филиппе видят первого в Европе правителя нового типа: государство как никогда могущественно и централизовано, окружение короля - легисты - воспитанные и образованные люди, настоящие специалисты в области правоведения.

Однако эта радужная картина не сообразовывается с другими фактами. Так, кажущийся экономический расцвет лишь маскирует вялотекущий кризис, о чем свидетельствует многочисленные потрясения на финансовом рынке (при Филиппе монетарная политика была крайне, как сейчас говорят, волюнтаристской). А в конце его царствования, ярмарки в Шампани вообще не выдержали конкуренции с морской торговлей итальянцев, а вдобавок, буквально на следующий день после смерти короля разражается опустошительный голод 1315-1317. Более того, если присмотреться, то можно увидеть, что король плохо знал свое королевство: он даже не представлял, как далеко простираются его границы, он не смог установить прямые налоги, а эффективное и четкое управление государством так и осталось недостижимым. Вряд ли королю добавила популярности цепь сомнительных, полуполитических, полусветских скандалов, в частности, процесс епископа города Труа, Гишаром, которого обвинили в убийстве королевы посредством колдовства или процесс епископа Памьерского, Бернара Сессе, процесс, который осложнил и без того непростые отношения между королем и папой. А процесс тамплиеров? А заключение в крепость невесток короля и казнь их любовников? В общем, личность короля Филиппа Красивого остается загадочной. Кем он был? Стержнем французской политики или простым инструментом в руках своих советников? Авторы хроник - современники короля - склоняются, в основном, ко второму варианту - они, в частности, упрекают короля в неумелой монетарной и налоговой политике, объясняя это тем, что королю давали никчемные советы бездарные советники. Но, несмотря на такую неопределенность в оценках, в короле видят все же "неклассического" монарха средневековья. Хотя хроникеры и настаивают на том, что Франция относилась к нему с почтением, которому, правда, он, якобы, обязан авторитету его деда, Филиппа Августа, предпринявшего экономические и политические реформы, направленные на усиление центральной власти.

Лейтмотивом историков, современных Филиппу Красивому, является сожаление об эпохе "Его Величества Людовика Святого", которое рассматривается почти, что как золотой век, тогда как Филипп IV характеризуется не иначе как "антипод Людовика Святого". Но, несмотря на все это, историки сходятся в одном: с этим королем началась новая эпоха. Однако, вряд ли стоит преувеличивать "современность" Филиппа Красивого и Франции его времени.

И все-таки правление Филиппа IV Красивого составило поворотную эпоху в истории средневековой Франции: он расширил королевство присоединением новых земель (незадолго до смерти он присоединил к Франции Лион с его округой), принудил церковь и феодальных владетелей повиноваться повелениям короля и подавил в своем государстве всякую независимую от себя власть. Королевская администрация при нем охватила все стороны жизни общества: города, феодальная знать, духовенство - все попали под ее контроль. Его правление казалось современникам временем жестоких притеснений и деспотизма. Но за всем этим видна была уже новая эпоха. При помощи многочисленной корпорации юристов король пользовался каждым удобным случаем для учреждения повсюду королевских судов и введения римского права. К концу его жизни вся судебная власть в стране перешла исключительно к короне, а государственная жизнь получила совершенно другой характер, чем при его предшественниках.

***
ranto 13.06.2006 06:53:22

статей такого качества в интернете МАЛО - спасибо!

Неординарная личность, несмотря ни на что.
Жанна 17.07.2008 01:23:03

Впервые я узнала о личности Филиппа Красивого из серии книг Мориса Дрюона "Проклятые короли", прочит анной мною в 15 лет. Противоречивая, неординарная личность и чем-то безмерно притягательная. Сейчас вот перечитываю книги и захотелось найти и информацию в сети.

Р.А. Захаров (Москва)

Рис. 1. Турноза, 1305 г., серебро (4 ,1 грамма, 958 проба, диаметр 25 мм). На аверсе - символ города Тура (часовня или городские ворота) с надписью turonis civis и двенадцатью лилиями вокруг, на реверсе изображен крест с внутренней круговой надписью - именем правителя PHILIPPVS REX + и внешней круговой надписью Benedictum sit nomen domini nostri Jesu Christi.

В 1266 г. французский король Людовик IX, дед Карла IV Красивого начал чеканить в г. Туре значительно большие, чем денарии, серебряные монеты grossi Turonenses (гроши турские), они же гроши турнуа. В нумизматической литературе за ними закрепилось название турнозы. Вес монеты в среднем равнялся около 4,20 г при 958-й пробе. Турноза была равна 12 денариям, поэтому на монете и изображены 12 лилий. Этот номинал получил широкое развитие в Западной и Центральной Европе в связи с начавшимся в 13-14 веках сильным ростом торговли и экономики, что в свою очередь потребовало введения в денежный оборот более крупного номинала, чем царивший до этого периода в Европе денарий.

Филипп IV Красивый родился в Фонтенбло в 1268 году от Филиппа III и Изабеллы Арагонской. Он вступил на престол совсем молодым, в 17 лет. Правил долго и многое ему удалось. Это был король-политик, король, сумевший создать свою команду, с помощью которой он был в состоянии решить сложнейшие проблемы. Будет справедливым перечислить ближайших сподвижников Филиппа: канцлер Пьер Флотт, хранитель печати Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.

Начало правления Филиппа Красивого разворачивалось на фоне обострявшихся с каждым годом противоречий с папой. Поначалу ничто не предвещало этого конфликта. Никто из европейских королей не был так любим папой Бонифацием VIII, как Филипп Красивый. Еще в 1290 г., когда папа был только кардиналом Бенедетто Гаэтани и в качестве папского легата приезжал во Францию, он восхищался благочестием молодого короля. Взойдя на престол в 1294 г., Бонифаций усердно поддерживал политику французского короля в Испании и Италии.

Бонифаций VIII был первым папой, кто начал традицию празднования так называемых « юбилеев» (с 1300 года) или « святых годов», которые первоначально были установлены как столетние юбилеи церкви. Паломникам, посетившим Рим в Юбилейные годы, даровалось полное отпущение грехов. Доходы от притока паломников были столь велики, что преемники Бонифация VIII неоднократно сокращали сроки между Юбилейными годами для пополнения папской казны и для популяризации идей католичества. Например, с 1475 года срок между юбилейными годами был уменьшен до 25 лет. В самой церкви папа проводил взвешенную политику в отношении нищенствующих орденов, ограничивая их свободу. Кроме того, этому папе принадлежит авторство широко известного афоризма « Молчание - знак согласия».

Первые признаки взаимного недоверия между папой и Филиппом Красивым обнаружились в 1296 г. В августе папа обнародовал буллу, в которой запрещал мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. По « странной случайности» Филипп в то же самое время запретил вывозить из Франции золото и серебро. Этим он перекрыл один из главных источников папских доходов, потому что французская церковь уже не могла отсылать никаких денег в Рим. Уже тогда могла возникнуть ссора, но положение Бонифация VIII на папском престоле было еще непрочным, и он уступил королю.

После этого в течение нескольких лет противники медлили с решительными мерами, но враждебность между ними все нарастала. Наконец, в ответ на демарш Филиппа IV в апреле 1303 г. Бонифаций отлучил короля от церкви, а в свою очередь Филипп объявил Бонифация лжепапой (действительно, существовали некоторые сомнения в законности его избрания), еретиком и даже чернокнижником. Он потребовал созвать вселенский собор для выслушивания этих обвинений, но при этом говорил, что папа должен быть на этом соборе в качестве пленника и обвиняемого.

От слов он перешел к делу. Ногаре с большой суммой денег отправился в Италию, где он вступил в сношения с врагами Бонифация и составил против него обширный заговор. Папа в это время находился в Ананьи, где хотел предать Филиппа публичному проклятию. Тогда заговорщики из рода Колонна во главе с Ногаре ворвались в папский дворец, окружили Бонифация, осыпали его всякими оскорблениями и потребовали его отречения. Ногаре грозил, что закует его в цепи и, как преступника, отведет на собор в Лионе для вынесения над ним приговора, а потом взял и отвесил святейшему папе прилюдно пару пощечин. Когда через три дня жители Ананьи освободили папу, он от перенесенных унижений впал в такое нервное расстройство, что сошел с ума и умер. Как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, « не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но прекратил преследование самого Филиппа. Летом 1304 г. он тоже умер. На его место был избран архиепископ Бордо Бертран дю Гот, принявший имя Климента V. Он не поехал в Италию, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиньоне и превратил этот город в папскую резиденцию. До самой смерти он оставался послушным исполнителем воли французского короля. Начался период так называемого « авиньонского пленения пап».

Современники не любили Филиппа Красивого, близкие к нему люди боялись рассудочной жестокости этого необыкновенно красивого и удивительно бесстрастного человека. Насилие над папой вызвало возмущение во всем христианском мире. Крупные феодалы были недовольны ущемлением их прав и усилением центральной администрации, состоявшей из людей безродных. Податное сословие возмущалось увеличением налогов, так называемой « порчей» монеты, т. е. уменьшением ее золотого содержания при принудительном сохранении ее номинала, что приводило к инфляции. Между тем Франция при Филиппе IV Красивом достигает вершины своего могущества. Это самое большое по численности населения государство в западном христианском мире (13 -15 млн. или треть всего католического мира). Экономика королевства процветает, так например, увеличилась площадь пахотных земель или расцвела торговля на ярмарке в Шампани.

Представленная монета по французским каталогам датируется 1305 годом. Именно в этот год папой становится послушный воле Филиппа IV Климент V. Филипп Красивый остро нуждался в деньгах и задолжал ПОЛМИЛЛИОНА ЛИВРОВ тамплиерам. Как не отдавать долг и еще денег поиметь?

Для этого было только два пути: возглавить орден тамплиеров и сделать его королевским или же уничтожить его. К тому же тамплиеры были еще и могущественнейшей политической силой той поры. И если Филипп хотел, а он хотел и жестко выстраивал вертикаль власти, единовластия во Франции, то столкновение с тамплиерами было неизбежно. Надо отдать должное мужеству Филиппа Красивого и его организационным способностям. Не каждый король мог решиться разгромить такой богатейший орден с огромным количеством опытных воинов, к тому же очень популярный в европейском общественном мнении той поры. Он шел ва-банк, готовился долго и тщательно… Справиться с папой оказалось легче, в нужный момент он просто воспользовался старинной гвельфо-гибеллиновской борьбой между старейшими римскими патрицианскими родами Орсини и Колонна, профинансировал гибеллиновских Колонна и послал своего резидента Ногаре для корректировки ситуации на месте в Италии.

С тамплиерами он сначала попытался « договориться по-доброму», тем более, что большинство членов ордена были французами. Именно в том же 1305 г. Филипп Красивый захотел сам вступить в Орден Храма. Однако капитул Ордена ответил ему, что среди братьев не может быть коронованных владык. Тогда Филипп выступил с новым предложением. Поскольку-де война в Палестине подошла к концу и рыцарские ордены оказались вне Святой земли, то надо объединить два из них - Орден Храма и Орден Иоанна Иерусалимского. Во главе же объединенного Ордена, дабы не принизить чести ни тамплиеров, ни госпитальеров, должен встать сын христианнейшего короля Франции, потомок знаменитого крестоносца Людовика Святого, то есть он сам. Однако и этот план не удался.

И тогда Филипп Красивый выбрал второй путь - путь уничтожения ордена, который последние 150 лет вбирал в себя основную пассионарную часть европейского рыцарства. Духовник короля и Великий Инквизитор Франции доктор теологии Гийом Парижский начал собирать свидетелей из числа изгнанных из Ордена рыцарей. Таких изгнанников было крайне мало, но надо было с чего-то начинать. К 1307 г. обвинения были подготовлены и по всей Франции королевские гонцы повезли тайные письма с инструкциями королевским чиновникам. 14 сентября 1307 г. королевские войска одновременно в час « Х» без сопротивления захватили замки тамплиеров во всей Франции. Филипп IV впервые вошел в возвышавшийся в центре Парижа замок Тампль не как гость и должник ордена, а как господин покоренной вражеской крепости. Тамплиеры не оказали сопротивления - устав ордена не позволял рыцарям поднимать оружие против христиан. Хотя устав уставом, но заранее знавшие о намерениях Филиппа руководство ордена просто спрятало все свои реликвии, документы и золото и … пошло как агнцы на заклание. Почему? Этот вопрос давно волнует большинство историков, но очевидного для всех объяснения пока нет. Ясно одно, тамплиеры через свою великолепно отлаженную шпионскую сеть об этом знали, но приняли решение не сопротивляться, хотя при желании могли бы это сделать и тогда, кто знает - сохранил бы Филипп Красивый тогда свою корону и саму жизнь.

Незадолго до начала арестов Жак-де Моле успел сжечь многие документы и отправить специальное письмо во все орденские дома, в котором приказал не сообщать даже минимальной информации об обычаях и ритуалах тамплиеров. Как утверждают в одну из ночей, накануне начала кампании против Ордена, сокровища тамплиеров были вывезены из Парижа на возах под видом сена (кто же возит из города в деревню сено целым караваном повозок с вооруженным конвоем, да еще ночью???). Этот груз доставили в самую крупную морскую базу тамплиеров, порт Ла Рошель, где его погрузили на 18 галер ордена, отбывших в неизвестном направлении. Существует гипотеза, что потом флотилия разделилась на две части и отправилась в Португалию и Шотландию. Куда же были вывезены реликвии и золото Ордена? Куда точно делись эти 18 галер с командами и грузом? Сокровища тамплиеров найти так и не удалось, как впрочем впоследствии так никто и не нашел ни золото Третьего Рейха, ни золото КПСС.

Арестованные тамплиеры предстали перед судом, многих пытали. Процесс был долгим и кровавым. В застенках погибали или оговаривали себя не просто обвиняемые, а рыцари, доселе без страха ходившие в атаку на неверных. К слову по уставу ордена тамплиер мог отступить перед неверными только при их трехкратном преимуществе! Но также не забудем и о том, что, например, в 1937 году в застенках НКВД многие мужественные люди тоже подписывали чудовищные, до абсурда невероятные признания…. Под пытками, в течение нескольких лет обвинители добились страшных признаний! Тамплиеров обвиняли в том, что они не признают Христа, Святой Девы и святых, плюют на крест и топчут его ногами. Обвиняли тех, благодаря чьему мужеству более 170 лет в Святой Земле существовали христианские государства! Заявляли, что они поклоняются в темной пещере идолу, изображающему фигуру человека, покрытую человеческой кожей и с блестящими карбункулами вместо глаз, при этом они мажут его жиром изжаренных маленьких детей и смотрят на него, как на своего бога. Их обвиняли в том, что они поклоняются дьяволу в виде кошки, жгут тела умерших тамплиеров и отдают пепел младшим братьям, примешивая к их пище. Их обвиняли в разных преступлениях, в страшном разврате и в суеверных гнусностях, в которых могут оказаться виновны только сумасшедшие. Прямо средневековый 1937 год!

Скука тянувшегося лживого суда оживлялась время от времени казнью рыцарей, не хотевших сознаваться в преступлениях, в которых они не были виновны. 59 рыцарей были выведены однажды в поле за монастырем св. Антония. Им предлагалось прощение, если они сознаются, но они отказались и были сожжены на медленном огне. В городе Санли сожгли девять рыцарей и гораздо больше по всей Франции. Поскольку орден был основан церковным собором, то для суда над тамплиерами также нужно было созвать собор. Однако созванный для этой цели Венский собор 1312 г. не пожелал выдвигать против Ордена какие-либо обвинения. Тогда карманный папа Климент V распустил орден на основании своей буллы «Vox clamantis», в которой все имущество ордена передавалось рыцарскому ордену иоаннитов. Однако на самом деле имущество поделили между собой французский король и герцоги.

Для суда над тамплиерами создали церковные комиссии. В них входили епископ города и нищенствующие монахи: 2 кармелита, 2 францисканца и 2 доминиканца. Бенедиктинцы и цинтерцианцы, участвовавшие в создании ордена Храма, от следствия были отстранены. Климент V потребовал передать высших сановников ордена папскому суду, но до папы руководителей не довезли, было объявлено, что-де они по пути подхватили заразную болезнь и потому будут временно содержаться во Франции. Папа проглотил и это, однако папские комиссии все же были допущены к арестованным и провели допросы. На этих допросах тамплиеры категорически отвергли большинство обвинений.

Рыцари дружно отказались от обвинения в содомском грехе - поощрявшемся начальством гомосексуализме. Однако они не отрицали, что на церемонии посвящения новопринятого целовали в пупок, копчик и в губы. Причем никто не мог объяснить смысла этих поцелуев: те из них, что был допущен к тайным знаниям, не торопились рассказывать, а те, кто просто копировал ритуал, не понимал его смысла. Вы просто представьте себе какого-нибудь безграмотного седьмого сына обедневшего графа, который с юности попав в орден, служил в отдаленных пограничных замках где-нибудь в Сирии. Молитва и боевые упражнения вперемежку со стычками с мусульманами. Потаскай каждый день на себе металлические доспехи и оружие под 40 кг веса при 30-40 градусном тамошнем пекле… Какой тут гомосексуализм??? Те из читателей, кто служил в армии в боевых частях, поймут абсурд всех этих обвинений.

Устав ордена требовал от рыцарей спать полуодетыми, чтобы в случае внезапной атаки мусульман можно было быстро приготовиться к бою.

18 марта 1314 г. уже на состоявшемся в Париже суде-фарсе над 4 руководителями ордена тамплиеров двое из них – сам Великий магистр ордена Жак-де Моле и командор Нормандии Жоффруа-де Шарне ВНЕЗАПНО отреклись от своих показаний, которые были у них выбиты под пытками в обмен на обещание пожизненного заключения. « Мы виновны перед Господом, но не признаем себя виновными в названных судьями преступлениях. Мы виновны в том, что дух наш был слабее плоти и под пыткой оклеветали мы Орден Храма Господнего в Иерусалиме». На судебных процессах 1937 года на такой демарш никто из подсудимых не отважился, а эти два рыцаря смогли… После недолгого совещания его и его ближайших соратников быстро приговорили к сожжению на костре. Известно, что часто перед сожжением на костре палач заранее убивал свою жертву, и горело уже мертвое тело. А вот здесь взбешенный проваленным судом с « чистосердечными признаниями» тамплиеров Филипп приказал сжечь Жака-де Моле и Жоффруа-де Шарне живыми на медленном огне. Эта деталь говорит о каком-то особом уровне ненависти короля к казнимым, который, по выражению братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства.

Взошедший на костер Великий магистр проклял папу Климента, короля Филиппа и канцлера Ногаре, заявив, что все они в течение года будут призваны на суд Божий и, вдобавок, проклял весь королевский французский род. Толпа, которая пришла посмотреть на казнь гордых тамплиеров как на забавное зрелище, замолчала, услышав проклятие Жака-де Моле. Шоу сорвалось…

Король же не придал этому проклятию особого значения, приписав это проклятие злобе и отчаянью умирающего-де Моле. Никакого беспокойства у Филиппа по поводу преемственности власти династии Капетингов, которые были на французском престоле с 987 года, не могло возникнуть в принципе, ведь у него было три сына. Три уже взрослых сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?

НО!!! Предсказания умиравшего на костре Жака-де Моле исполнились в точности. 20 апреля в мучениях отошел к Богу папа Климент. У него заболел живот и лекари прописали пить толченые изумруды, разорвавшие первосвященнику кишки. В ноябре король Франции Филипп IV на охоте упал с лошади. Парализованного его подобрали и привезли во дворец придворные. Там Филипп Красивый и умер, одеревеневший и неспособный пошевелиться. Через год на виселице закончил свою жизнь готовивший процесс против тамплиеров Ангерран-де Мариньи. В мучениях скончался руководивший следствием Гийом-де Ногаре. Сыновья Филиппа Красивого не смогли передать трон своим детям, все они скончались преждевременно, не оставив наследников мужского пола.

Их племянник Эдуард III Английский пошел на Францию войной, предъявив свои права на французский трон как на свое законное наследство. Мол, наследником является ближайший родственник мужского пола. Помните книгу Мориса Дрюона « Негоже лилиям прясть»? Эта война вошла в историю как Столетняя война. Франция - страна, ограбившая и убившая орден Храма, сама была разграблена и унижена.

Когда в 1793 году лезвие гильотины опустилось на шею Людовика XVI, какой-то человек прыгнул на эшафот, окунул руку в кровь мертвого монарха и громко прокричал: - Жак-де Моле, ты отмщен! Несчастный Людовик был тринадцатым потомком короля Филиппа Красивого.

Перед казнью Людовика XVI держали в превращенную в те годы в тюрьму бывшей резеденции тамплиеров – Тампле, а потом в годы революции Тампль разрушили до основания, чтобы он не стал местом поклонения роялистов.

С тамплиерами погиб целый мир: рыцарство, крестовые походы кончились с ними.

Но не везде тамплиеров преследовали жестоко. Шотландия предоставила им убежище. В Лотарингии их оправдали. В Германии процесс вообще сорвался, когда во Франкфурте призванные на суд тамплиеры явились в полном боевом облачении и с копьями в руках. Суд заседал недолго, и все обвинения были сняты. Многие германские рыцари Храма влились в состав Тевтонского ордена, укрепив и усилив его. В Кастилии и Арагоне рыцари Ордена Храма вошли в полном составе и со всем имуществом в орден Калатравы и продолжили свою борьбу против мусульман, но уже на Пиренеях. В Португалии храмовники были оправданы судом и в 1318 году изменили свое название, став рыцарями Христа. Под этим названием Орден просуществовал до XVI века. Васко да Гама был рыцарем ордена Христа, а принц Генрих Мореплаватель - его Великим магистром. На средства Ордена принц основал обсерваторию и мореходную школу, способствовал развитию кораблестроения в Португалии. Он снаряжал океанские экспедиции, открывавшие новые земли и корабли плавали под восьмиконечными тамплиерскими крестами. Под этими же символами каравеллы Христофора Колумба пересекли Атлантику. Сам великий первооткрыватель Америки был женат на дочери сподвижника Энрике Мореплавателя, рыцаря ордена Христа, который передал ему свои морские и лоцманские карты. Это гипотеза. Искал первоисточник этой информации по Колумбу, но не нашел. Был ли его тесть действительно членом ордена Христа или нет? Может, плохо искал?

Тамплиеры…

Так кем же они были на самом деле? Вот уже сотни лет людей занимает вопрос: слуги это Господа или злостные еретики, получившие по заслугам?

Мое первое знакомство с тамплиерами произошло еще в школе, когда я прочитал Вальтера Скотта « Айвенго». Там храмовники – олицетворение зла, храмовники – это собственно тамплиеры. Бриан-де Буальгильбер, например, бесчестный злодей. Прочитав потом много литературы про крестовые походы и про тамплиеров, в частности, я понял, что все было не так по-чернобелому просто и хочу привести некоторые факты, которые позволят читателю сделать по этому вопросу свои самостоятельные выводы. Покровительницей Ордена братья избрали святую Богородицу. Создавший Устав тамплиеров Святой Бернар подчеркивал, что обет бедности - основной для тамплиеров. Параграф второй Устава, например, даже предписывал двум братьям - храмовникам есть из одной миски. Запрещены были любые светские развлечения - посещения зрелищ, соколиная охота, игра в кости и прочие радости жизни. Возбранялись смех, пение, суесловие. Перечень запретов составлял более 40 пунктов. Свободное время этих « монахов по духу и бойцов по оружию», должно было заполняться молитвами, пением священных псалмов и воинскими упражнениями.

Своебразным символом храмовников стал белый плащ, надевавшийся поверх остальной одежды того же цвета. Рыцарь - монах, принявший три обязательных обета: бедность, целомудрие и послушание, белыми одеждами символизировал чистую святую жизнь, которую он вел, посвятив свою душу Господу.

Простые братья - послушники, носили черные плащи и камзолы и потому, когда воины тамплиеры бросались в атаку, их первую линию составляли всадники в белом, а вторую - всадники в черном. Орден принял так же знамя, сделанное из полосатого полотна, белого с черным, называемого « Босеан» и это слово сделалось боевым кличем рыцарей. На знамени был крест с надписью обращенной к Господу по латыни: « Не нам, не нам, а имени твоему.» В этой связи сразу вспоминается рубль нашего императора Павла с именно таким же девизом.

Тамплиеры никогда не бегали и всегда показывали себя достойными своей репутации - гордыми до спеси, храбрыми до безрассудства и при этом удивительно дисциплинированными, не находящими себе равных среди всех армий средиземноморья той эпохи. Устав требовал от рыцарей полного и безусловного героизма. Не один Крестовый поход, начиная со Второго, не обходился без их активного участия. Более чем 20000 рыцарей ордена погибло на Святой Земле, в том числе 6 Великих магистров из 23. Они всегда находились на самых трудных участках, что-то вроде крестоносного спецназа. Так в знаменитой битве в горах под Лаодикеей в 1148 г. во время Второго Крестового похода 200 рыцарей (в основном тамплиеров), составлявших свиту короля Людовика VII, сумели сдержать неистовые нападения около 20000 мусульман. Известно, что тамплиеров и госпитальеров мусульмане боялись особенно сильно. Знаменитый султан Саладин настолько ненавидел рыцарей - монахов за их неустрашимость, что сказал « Я очищу землю от этих поганых орденов». Еще бы, ведь вместе с госпитальерами св. Иоанна Иерусалимского, тамплиеры составляли постоянную армию христианских государств Востока. Не будь этих орденов, все государства крестоносцев были бы уничтожены в течение нескольких десятков лет, а они продержались около двух веков. Во время сражения тамплиер не имел права отступать, даже сражаясь против троих противников. Тот, кто попадал в плен к сарацинам, не имел права ни предлагать за себя выкуп, ни отрекаться от своей веры ради спасения жизни. Попавшим в плен тамплиерам мусульмане как потом уже в наши дни в Афгане или в Чечне нашим солдатам предлагали отречься от Христа иначе смерть. За 170 лет боев с мусульманами только несколько тамплиеров согласились, остальные предпочли принять мученическую смерть. Как-то совсем не вяжется с обвинением в их отклонении от христианства. Кто бы пошел на смерть ради того, во что сам не верил? Но были здесь также и отрицательные стороны. Непомерная гордость от принадлежности к ордену Храма. Отчужденность. Например, встречая караван паломников, которых они должны были сопровождать, тамплиеры не произносили ни одного лишнего слова, а так же их обет никогда не прикасаться к женщине, не свойственный духу средневекового рыцарства с его культом поклонения прекрасной даме - все это постепенно служило их изоляции и сплетням о гомосексуализме.

Орден Храма с самого начала был двойственным: с одной стороны рыцарский, а с другой - монашеский. В Ордене существовали братья-монахи, братья-рыцари (они не давали монашеских обетов), сержанты (просто воины на службе Храма) и братья монашеские и ремесленные (люди под покровительством Храма). Большая часть братьев-рыцарей находилась в Палестине и воевала с неверными. Про братьев-рыцарей говорили: « пьет как тамплиер» и « ругается как тамплиер». Гордости и заносчивости им было не занимать. Так ведь было чем гордиться! Гордятся же в наши дни своей службой моряки, десантники, пограничники, афганцы.Они на деле доказали свою преданность христианству в Святой земле. В противоположность им братья-монахи организовали по всей Европе сеть командорств, в которых хранились богатства Ордена. Однажды во время неурожая за неделю только одно командорство накормило 10 000 человек.

Чеканили тамплиеры и свою монету, вернее, это была не монета, а скорее один из первых европейских токенов, выполненный даже не из билона, а из бронзы. Редчайшая вещь, я видел этот денарий только в книге про чекан крестоносцев и в аукционном каталоге восьмилетней давности. На нем изображен крест с легендой, а на аверсе - Крест Господень на Голгофе. Эта монета использовалась для расчета среди паломников, когда их перевозили в Святую землю на тамплиерских галерах и охранялись уже в Святой земле они все теми же тамплиерами.

В 1291 г. крестоносцы были окончательно изгнаны из Палестины и тамплиеры перебрались сначала на Кипр, а затем в Европу, где они создали мощную организацию, для которой не существовало национальных границ. Великие Магистры ордена разговаривали с королями на равных. В те годы тамплиеров насчитывалось более 30 000 человек. Им принадлежали сотни замков и огромное количество земельных участков по всей Европе. Орден, создававшийся, как символ бедности и простоты, стал богатейшей организацией. Они заново « изобрели» вексель и стали крупнейшими ростовщиками своей эпохи, а парижский орденский дом превратился в центр европейских финансов.

Из-за постоянных контактов с мусульманской и иудейской культурами тамплиеры обладали самой передовой техникой своего времени. Орден не скупился, выделял средства на развитие геодезии, картографии и мореплавания. Он располагал своими портами, верфями, а также собственным флотом, суда которого были оснащены невиданной в те далекие времена диковинкой - магнитным компасом.

Вот такие интересные события связаны с этой турнозой, которая застала переломный момент в истории средневековой Европы – окончание эпохи крестовых походов и всевластия римских пап.

Звонкая пощечина папе Бонифацию VIII, прелюдно отвешеннаяная ему Гиомом Ногаре, проклятие Жака-де Моле на костре под пасмурным парижским небом, парализованный на охоте Филипп Красивый, которого несут в замок его испуганные слуги… Вот он – аромат средневековой истории!

Использованные источники.

1. М. Мельвиль. История Ордена Тамплиеров. М, 2000.

2. Ж. Дюби. Европа в Средние века. Смоленск, 1994.

3. Ч. Гекерторн. Тайные общества всех веков и всех стран. М, 1993

4. Л. Шарпантье. Тамплиеры. М, 2003.

5. Р.Ю.Виппер. История средних веков. Киев, 1996.

6. Н.А. Осокин. История альбигойцев и их времени. М, 2003.

7. К. Рыжов. Все монархи мира. М, 1999.

8. Р. Эрнест, Т. Дюпюи. Всемирная история войн. М, 1997.

9. Журнал « Клио»

10. П.П.Рид. Тамплиеры. М, 2005.

11. Гергей Е. История папства. М, 1996.